Неимоверно грустный юбилей дано нам отмечать.
В эти дни исполняется уже сто лет – сто лет! – , как России, настоящей России, нет.
Сто лет, как Государь Император Николай II отрёкся от Престола и в мiре нет больше «Удерживающего».
Но поставим сразу же принципиальный вопрос : отрёкся ли наш благочестивейший Царь или от Него отреклась Россия и русский народ ? И вдобавок другой вопрос : почему отрёкся, что привело Его к этому страшному решению ? Ведь есть ещё среди хулителей памяти святого Царя и такие, кто упрекают Его именно в том, что отрёкся. Не имел, мол, права !
ИПЦ Греции: Божественная литургия в Аспропиргу во вторую Неделю Великого поста. ФОТО
В церкви Святых Константина и Елены в Ано Фуса (Аспропиргу, ИПЦ Греции), во вторую Неделю Великого поста, Его Высокопреосвященство Митрополит Хризостом Аттикийский отслужил Божественную литургию.
В своем слове Митрополит Хризостом говорил об исцелении парализованного в Капернауме из евангельского чтения и о поминаемом в этот день Святой Церковью святителе Григорие Паламе.
Если наша душа обладает сердечной верой и молитвой, то нельзя не излечиться от слабостей и страстей, которые мешают нам. Четверо мужчин, спустивших с крыши кровли на одре парализованного друга, чтобы Христос исцелил его, имели эту веру и молитву сердца, поэтому их просьба была услышана Господом. А святой Григорий Палама, великий богослов Церкви, является своевременным православным богословом для наших дней против ереси экуменизма. Очищение, просветление и обожение души - это наше духовное лечение, без которого нет никакого спасения.
Из иноческого устава прп. Венедикта
Во всякое время монахи должны со всем усердием хранить молчание; особенно же в ночные часы. После ужина – пост ли будет или не пост, братья, вставши из-за трапезы, собираются спустя немного в одно место, – и один читает собеседования (пр. Кассиана) или жития святых, или другое что, – назидательное и для слушающих; только не Пятикнижие и не книги царств, потому что для несильных умов неполезно в это время слушать эти части Писания, – их читать в другое время. Прочитавши листа четыре, или пять, или сколько позволит время, идут на повечерие. – И после повечерия никому уже нет позволения говорить что-либо с кем бы то ни было. Кто окажется нарушителем сего правила молчания, должен подлежать тяжкой эпитимие; исключая разве придут какие посетители, или авва что-нибудь прикажет; но и это надо исполнять со всей скромностью и тихостью.
Если кто на работе в поварне, в келарне, во время прислуживания, в хлебне, в саду или другом каком месте в чем-либо погрешит, сломает что, или потеряет, или другое что сделает, и тотчас сам перед аввой и братьями не обличит свое погрешности и не испросит прощения, то большей должен подвергаться мере исправления, если то будет узнано другими. Но что касается до грехов невидимых, в душе совершающихся, то их открывать должно только авве, или духовным старцам, которые умеют врачевать свои и чужие раны, не открывая и не опубликовывая.
РПЦЗ: Митрополитъ Виталій. Память свт. Григорія Паламы. АУДИО
Митрополитъ Виталій. Память свт. Григорія Паламы
Греческий священник - протоиерей Феодор Зисис официально вышел из Константинопольской Церкви
Греческий священник и бывший профессор Богословского факультета Фессалоникийского университета им. Аристотеля - протоиерей Феодор Зисис официально вышел из Константинопольской Церкви. Он решил сделать это в Неделю православия, когда объявил с амвона в храме, где он служил, что перестает поминать своего епископа - митрополита Анфима Салоникийского. Перед этим сделал то же самое другой священник в том же городе - отец Николай Манолис, духовный единомышленник о. Феодора.
В конце прошлого года оба священника получили от своего священноначалия последнее предупреждение о прекращении своей антиэкуменической деятельности, что по мнению официальных еретиков-экуменистов, вызывает "раскол и разделение Церкви", а также временный запрет на служение. Отец Феодор Зисис прекратил евхаристическое общение с экуменической Константинопольской Церковью. Оба священника призваны на церковный суд, где, вероятно, будут низложены.
Источник
РПЦЗ: Весенние фотографии Воскресенского мужского монастыря Кишиневской епархии
9 марта 2017 г.
Фотографии Воскресенского мужского монастыря Кишиневской епархии РПЦЗ. Настоятель - Преосвященнейший Анфим, епископ Чимишлийский.
Неделя Торжества Православия в Софийском Свято-Успенском соборе (Болгарская Православная Старостильная Церковь). ФОТО
2017 г. Неделя Торжества Православия в Софийском Свято-Успенском соборе (Болгарская Православная Старостильная Церковь). Богослужения возглавил Митрополит Фотий Триадицкий.
РПЦЗ: Прошло говение духовенства и епархиальное собрание Одесской епархии 2017 года
С 7 по 8 марта в Одесском Архангело-Михайловском епархиальном доме прошло говение духовенства и епархиальное собрание. Причастившись за Божественной Литургией Преждеосвящённых Даров, которую возглавил Митрополит Агафангел, отцы священнослужители провели Епархиальное собрание, на котором был принят Епархиальный устав в новой редакции, избран Епархиальный совет в составе Митрополит Агафангел - Председатель, диакон Дионисий и инокиня Рафаила (казначей); Ревизионная комиссия - Протоиереи Василий Забуряный, Виталий Морозов и игумен Алексий (Петренко); Церковный суд - протоиерей Александр Мартыненко - председатель, протоиереи Олег Николаев и Сергий Бегашов. Постановлено провести Певческий съезд в Иоанновском женском монастыре в Егоровке (игумения Александра) с 1 по 7 августа (с 8 по 10 августа - традиционная ежегодная конференция "Пути РПЦЗ в современном мире").
Иван Гарднер: Торжество Православия. Из юношеских воспоминаний 1914 года
1914 год. Москва. Первое воскресенье Великого поста — «Неделя Православия». Все любители церковного благолепия стремятся в этот день попасть в Успенский собор, на торжественное богослужение, — на «Анафему», как говорили. Но попасть в этот день в Успенский собор простому смертному было нелегко: для этого нужно было становиться в очередь с раннего утра, чуть не с рассвета, и то возможность попасть в храм была невелика; еще задолго до начала службы он бывал до отказа набит народом, и полиция, следившая за порядком, прекращала доступ в храм, во избежание давки.
Узнав, что в числе прочих архиереев в Успенском соборе будет служить и епископ Серпуховской Арсений, с кoтоpым я был знаком, я просил его иподьякона, иеродиакона о. Иоасафа, помочь мне попасть в Успенский собор на Анафему.
— Ничего нет проще, — сказaл добрый о. Иоасаф, — приходите ко мне в воскресенье, я дам вам коробец с митрой Владыки, и мы пойдем в собор вместе.
В назначенное время я был в Чудовом монастыре (снесенном после революции) у о. Иоасафа, и мы пошли вместе в Успенский собор, до которого не было и трex минут ходьбы.
Был теплый предвесенний день: сквозь тонкую облачную пелену светило мутное солнышко; грязный желто-бурый снег уже таял, и вдоль тротуаров бежали мутные ручьи, с шумом вливавшиеся в люки канализaции. Воздух был мягкий, влажный, полон запаха талого снега. На колокольне Ивана Великого мощно гудел большой колокол, потрясая воздух своим бархатным, густым медным языком, от которого дрожала грудь…
У западных дверей собора было черно от толпы. Среди нее мелькали черные с оранжевыми кантами шинели городовых и серо-голубые шинели околоточных. Толпа оттерла меня от о. Иоасафа еще до того, как я добрался до дверей собора. В это время в собор попарно проходили певчие Синодального хора. Я двинулся за ними, но околоточный остановил меня.
— Нельзя-с, — сказал он, преграждая мне вход, — собор полон до отказа. Извольте, молодой человек, в другую церковь идти.
— Я несу митру епископа Арсения, — отвечал я, показывая коробец с митрой.
— Ах, тогда проходите. Пропустить молодого человека с митрой, — отдал он распоряжение городовому, стоявшему перед самыми дверьми собора.
Koe-как, с трудом протолкался я через толпу, наполнявшую собор, в левый придел, как это было условлено с о. Иоасафом, и оттуда попал в алтарь. Taм было множество духовенства, готовившегося встречать архиереев.
Я растерялся среди сонма дьяконов, иподьяконов, протоиереев и архимандритов. Протодьякон Розов, всероссийская знаменитость, — красавец-богатырь, румяный, в золотом глазетовом, словно выкованном стихаре, что-то вполголоса объяснял одному из архимандритов в мантии. Но тут подошел ко мне о. Иоасаф, взял от меня коробец и отвел в небольшой простенок, соединявший алтарь с темным переходом, слабо освещенным окном с замысловатой решеткой, круглые оконца которой были затянуты слюдой. Там синодальные певчие надевали свои праздничные кафтаны малинового бархата с золотом, по покрою напоминающие боярские одежды с высокими воротниками, совершенно иного вида, чем обычные в русских церковных хорах, кунтуши польско-украинского образца XVII века.
Сдержанно гудела наполнявшая храм толпа. Мощные удары колокола на Иване Великом сливались здесь в сплошной гул. Мутные лучи солнца пробивались в алтарь, пронизывая благовонную голубую дымку кадил.
Но вот два иподьякона в золотых глазетовых стихарях, крест-нa-кpест опоясанных орарями, отодвинули тяжелую, тихо звеневшyю на кольцах шелковую завесу и разом раскрыли невысокие, но широкие царские двери. Шум толпы затих. Послышался тихий рокот бубенцов архиерейской мантии. В алтарь вошел один из сослужащих архиереев, епископ Можайский Димитрий. Царские двери опять закрылись… Колокол на Иване Великом продолжал гудеть.
Скоро таким же образом были встречены и епископ Серпуховской Арсений и епископ Верейский Moдecт. Но вот гудение большого колокола рассыпалось вдруг множеством подголосков, полился праздничный трезвон.
Духовенство (кроме архиереев) стало выходить из алтаря боковыми дверьми для встречи архиепископа Донского и Новочеркасского Владимира, который должен был первенствовать в служении. Трезвон разом смолк. Еле-еле гудела толпа. У входа рокотали бубенцы мантии и тихо позванивали, качаясь, взметаемые в руках дьяконов кадила.
И вот, среди этой внезапно наступившей тишины, раздался негромкий, но наполнивший собою весь храм, низкий грудной, но мягкий бас протодьякона Розова: «Премудрость…» И потом, еще тише, еще ниже, тихим говорком-рокотком: «Достойно есть яко воистину, блажити Тя, Богородицу…»
Словно ветер пронесся по древнему собору, словно шyм вод далеких или шум приближающегося дождя — тихо-тихо начал на обоих клиросах собранный полный Синодальный хор петь входное «Достойно». Чистые ровные голоса мальчиков — серебряные дисканты, медные альты, порхающие тенора, певучие баритоны и бездонные бархатные октавы слились в один мощный, но тихий, дивный хор, наполняя весь собор.
А собор этот помнил Великих князей Московских, собирателей земли Русской, первых царей, императоров, митрополитов и патриархов. Звук хора то нарастал, то снова затихал.
Я был потрясен этим пением, хотя уже тогда меня трудно было удивить: я слыхал уже знаменитые хоры и в Москве, и в Петербурге, и в Киеве, видел архиерейские службы в больших соборах. Но ничего подобного я еще не слыхал. В этот миг я необыкновенно остро почувствовал всю несказанную красоту того, что меня окружало, во что я был в ту минуту всем моим существом погружен. Я понял монолитность целого: этого древнего собора с уходящими ввысь тяжелыми круглыми столпами, украшенными строгими фресками, и aлтаря, блещущего золотом, и apоматного дыма кадил, и золотых облачений священнослужителей, и дивного пения, и благоговейного шума толпы; слова священных песнопений, истово творимые молящимися крестные знамения — все это было неразрывно одно с другим связано в одно дивное целое…
И вдруг раздался громкий торжественный аккорд полного хора: «Тон деспотин ке архиереа имон», — архиерей благословлял с амвона народ. Началось облачение архиереев; сослужащие архиереи облачались в алтаре. Хор пел «Да возрадуется», но не намозолившую уши композицию Львова, а другое, мною до тех пор не слыханное (кажется — Балакирева). Я любовался стройными, соразмеренными, симметричными движениями иподьяконов, облачавших архиереев. И опять-таки в них почувствовалась веками создававшаяся традиция, непередаваемая словами, вековое предание благочестивых отцов наших. Она сказывалась во всем: и в движениях священнослужителей, и в том, как стоят люди в храме, и в том, как и что поет хор. Чувствовалось, что здесь собрано из самого лучшего самое лучшее. Да, это незабываемо, и блажен тот, кто видел и кто слышал эту кpacотy: такой славы и красоты больше нет на земле!..
Кончилось чтение часов. Начался чин Православия. Архиереи и все духовенство вышли из алтаря, архиереи стали на громадном, покрытом алым сукном архиерейском амвоне среди храма. Сонм прочего духовенствa, с иконами в руках, стал двумя рядами, мало что не до самых царских дверей.
Но вот торжественное молебствие чина подходит к концу. Протодиакон Розов поднимается на высокий, специально для этого установленный у переднего левого столпа помост с аналоем. Общее внимание обратилось на Розова.
«Kто Бог велий, яко Бог наш, Ты еси Бог, творяй чудеса един», — начинает петь Розов тихо, в нижнем регистре, особым древним напевом. И после небольшой паузы он повторяет то же самое, но уже громче и немного выше. И в третий раз он поет те же слова, тем же напевом, но уже полным голосом и в более высоком регистре. И затем начинает читать громко, выразительно, обычной разговорной декламацией синаксарь чина Православия: «Православия день празднующе, благовернии людие…», и затем произносит он Символ веры.
Но как он eго читал! Не нараспев, но каждое слово получало у него особую силу и выразительность. Я поражался, как он достигает такой выразительности, не прибегая ни к каким «декламаторским», «ораторским» или «театральным» эффектам, — так просто, как бы в беседе убеждая кого-либо, — и как торжественно, без малейшего намека на драматичность, в которую так опасно впасть при «декламационном» чтении. Недаром Розов был знаменит в России как художник-протодиакон, не только благодаря своему исключительному голосу, но и благодаря умению владеть им.
«Сия вера истинная,
Сия вера апостольская,
Сия вера православная,
Сия вера вселенную утверди», — снова древним напевом поет Розов по прочтении Символа веры. И затем читает, как Церковь содержит веру и предание святых отeц, а инако верующих отделяет от себя. И тут Розов, несколько понизив голос, сказал с расстановкой: «и а-на-фе-матствует!»
И затем, еще понизив голос, начал «выкликать» анафематствования:
«Всем, глаголющим Бога не быти и миру самобытну создатися — анафема!»
«Анафема! анафема! анафема!» — грозно запел унисоном весь сонм священнослужителей в подавляющем большинстве басов.
«Анафема, анафема, анафема!» — подхватил Синодальный хор.
И снова «кличет» Розов новое отлучение — и в ответ гремит грозное «анафема» клира и певчих.
Строго глядели лики святых мучеников на фресках высоких столпов; строго, торжественно, во всей славе православия стояли облаченные в золотые, словно кованые, саккосы архиереи.
Чувствовалась страшная власть Церкви вязать и решить. Жутки были эти анафематствования, уже столетиями, из года в год гремящие под этими сводами.
Были ли эти анафематствования проклятиями, как думали многие? Нет. В проклятии — ненависть, жажда мести и уничтожения. Здесь же, это ясно сознавалось: Церковь не проклинала, а просто отделяла от себя тех, кто сам не сознает себя принадлежащим к ней и не принимает ее учения. Те, кто не верит так, как учит Церковь, — отделены, чужды ей, «анафема» — «отложено», — но всегда могут быть приняты обратно, если сознают свою ошибку и вернутся к православному учению. Не столько Церковь отделяет их от себя, сколько они сами от нее отложились и теперь Церковь торжественно объявляет об этом.
Анафематствования кончились. Розов стал читать о том, как Церковь ублажает, хранит и чтит память тех, кто защищал и сохранял веру православную. И теперь по храму понеслись тихие звуки: «Во блаженном успении вечный покой…» И затем, как поразился я услыхав: «Равноапостольному царю Константину… Юстиниану Великому… Феодосию Великому, Феодосию Юннейшему… Равноапостольному князю Владимиру… царю Иоанну Васильевичу, царю Алексию Михайловичу… императору Александру Третьему…»
В этом поминовении — понял я, — в сознании Церкви жили все поколения православных, не только ныне живущие, но и давно уже скончавшиеся. В этой «вечной памяти» и тем, кому мы правим молебны, вместе с теми, по ком мы служим панихиды, сразу после анафематствований, выразилась совокупность, соборность и повсеместность всех поколений всех верных православных людей.
А после «вечной памяти» было возглашено, с обычным громогласием многолетие государю императору и прочим православным царствующим особам, православным патриархам: Константинопольскому, Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому, властям и всем православным христианам.
Хор торжественно пел чудное многолетие Кастальского, так веющее древним русским складом и так любимое в Москве.
При пении «Тебе Бога хвалим» архиепископ Владимир и прочие архиереи проследовали в алтарь. Будучи болен ногами, он не служил литургии: служил епископ Модест в сослужении других архиереев.
И тут я опять подивился искусству Синодального хора: ведь «Тебе Бога хвалим» пели не концертно, а на простой 3-й глас московского напева, на два клироса, попеременно. Но как торжественно звучал этот гимн в исполнении Синодального хора! Едва уловимыми акцентами, изумительно выразительной дикцией хор сделал из этой примитивно-простой, постоянно повторяющейся мелодии настоящее художественное произведение, гораздо более выразительное, торжественное и сильное, нежели всюду исполняемое громогласное, насыщенное условным пафосом, концертное «Тебе Бога хвалим» Бортнянского. С тех пор, когда я слышу эту вещь Бортнянского, в меня закрадывается тоска по пению Синодальным хором «Тебе Бога хвалим» на обычный, самый простой московский третий глас, но… с дикцией московского Синодального хора!
Торжественный чин Православия в московском Успенском соборе произвел на меня громадное впечатление, оставшееся на всю жизнь. И до этого, и впоследствии мне приходилось присутствовать на торжественных богослужениях в разных местах, слышать очень хорошие хоры. Но описанное богослужение по силе впечатления осталось у меня наиболее памятным, доныне незабываемым. Moгy смело сказать теперь, спустя полвека с тех пор, что тoгдa я полной грудью вдохнул то, что является русским православным цepковным преданием и русской церковной культурой. Им нельзя научиться по книгам или по рассказам: их можно в полноте только восприять.
Миф об аскете и бессребренике Сталине
Сталинисты любят выставлять Сталина неким аскетом и бессребреником, который после смерти вместе с "ядерной палицей" оставил китель, шинель и пару сапог из посмертной описи личного имущества. Однако скромно умалчивают, что жил Отец-народов полностью на государственном обеспечении, что позволяло ему даже не тратить свою и без того нескромную зарплату в 10 000 руб (после грабительской денежной реформы 1947 г). Разумеется, госбюджет на личные нужды вождя никем не контролировался, как это водится в авторитарных государствах. И само окружение Сталина сформировало особое сословие с привилегиями в "Раю для рабочих и крестьян". Все это с успехом практикуется в странах бывшего СССР и по сей день.
Кстати, и среди других диктаторов, и даже западных миллионеров были подобные примеры личной "скромности", когда они ходили в дырявых носках, питались едва ли не корочкой хлеба с водой, и т.п.
Сама опись имущества Сталина происходила на Ближней даче и в неё вошло только то имущество, которое на этой даче находилось. Также следует обратить внимание на фразу: "другое имущество, принадлежащее товарищу Сталину, в опись не включалось."Тут надо сказать что дача у Сталина была не одна и квартира имелась, и служебный кабинет в Кремле. Если мы уж взялись говорить об аскетизме, то можно было бы измерить его в количестве дач которые Сталин построил лично для себя. Для этого можно взять мемуары дочери Сталина Светланы Аллилуевой, которая довольно подробно описывает быт вождя:
"...
1. Дальняя дача в Зубалово.
2. Ближняя дача в Кунцево.
3. Липки, — старинная усадьба по Дмитровскому шоссе, с прудом, чудесным домом и огромным парком с вековыми липами;
4. Семеновское — новый дом, построенный перед самой войной возле старой усадьбы с большими прудами, выкопанными еще крепостными, с обширным лесом.
5.Соколовка, — мрачный, темный дом, куда мы все стали ездить этой осенью вместо нашего милого Зубалова..."
Это все под Москвой, дальше:
"...
6. Для отца архитектор Мирон Иванович Мержанов построил чудесные три дома: один в Сочи, недалеко от Мацесты на месте, выбранном отцом еще вместе с мамой;
7... другой — не доезжая Гагры, около Холодной Речки;
8...третий за Адлером, возле речки Мюсс'eра.
9. Осенью 1941 года в Куйбышеве было подготовлено жилье и для отца. Ждали,что он сюда приедет. Отремонтировали несколько дач на берегу Волги,выстроили под землей колоссальные бомбоубежища...."
Интерьер сталинской дачи в Сочи. |
Затем следует совершенно замечательный отрывок:
"...Летом 1946 года он уехал на юг — впервые после 1937-го года. Поехал он на машине. Огромная процессия потянулась по плохим тогда еще дорогам, —после этого и начали строить автомагистраль на Симферополь. Останавливались в городах, ночевали у секретарей обкомов, райкомов. Отцу хотелось посмотреть своими глазами, как живут люди, — а кругом была послевоенная разруха.После этой поездки на юг там начали строить еще несколько дач, —теперь они назывались "госдачи". Формально считалось, что там могут отдыхать все члены Политбюро, но обычно, кроме отца, Жданова, Молотова, ими никто непользовался..."
Бывает, расстроился Иосиф Виссарионович послевоенной разрухой, и решил подсластить пилюлю....
"...
10...Построили дачу под Сухуми,
11...около Нового Афона,
12...целый дачный комплекс на Рице,
13 ...а также дачу на Валдае.
14. Дача в Боржоми..."
Итого 14. Ничего не скажешь, скромно. Аскет. И ведь не только сам так жил и родственников не забывал. Возьмем к примеру сына Василия:
"...Жил он в своей огромной казенной даче, где развел колоссальное хозяйство, псарню, конюшню... Ему все давали, все разрешали — Власик стремился ему угодить, чтобы Василий смог в должную минуту выгородить его перед отцом...."
Ну и наконец секрет поразительной скромности вождя:
"...Вся его зарплата ежемесячно складывалась в пакетах у него на столе. Я не знаю, была ли у него сберегательная книжка, — наверное нет. Денег он сам не тратил, их некуда и не на что было ему тратить. Весь его быт, дачи, дома,прислуга, питание, одежда, — все это оплачивалось государством, для чего существовало специальное управление где-то в системе МГБ, а там — своя бухгалтерия, и неизвестно сколько они тратили... Он и сам этого не знал. Иногда он набрасывался на своих комендантов и генералов из охраны, на Власика, с бранью: "Дармоеды! Наживаетесь здесь, знаю я, сколько денег у вас сквозь сито протекает!" Но он ничего не знал, он только интуитивно чувствовал, что улетают огромные средства... Он пытался как-то провести ревизию своему хозяйству, но из этого ничего не вышло — ему подсунули какие-то выдуманные цифры. Он пришел в ярость, но так ничего и не мог узнать. При своей всевластности он был бессилен, беспомощен против ужасающей системы, выросшей вокруг него как гигантские соты, — он не мог ни сломать ее, ни хотя бы проконтролировать... Генерал Власик распоряжался миллионами от его имени, на строительство, на поездки огромных специальных поездов, — но отец не мог даже толком выяснить где, сколько, кому..."
Однако сберкнижка все же нашлась... "Где-то в 1960-х годах С. Аллилуева сказала, что ей поручено разделить деньги в сумме 30 000 рублей в старом исчислении со сберкнижки И.В. Сталина, видимо, какой-то гонорар. Она предложила эту сумму разделить на три доли (по числу детей у И.В. Сталина), затем каждая часть делится среди внуков. Часть Василия была разделена между его четырьмя детьми, часть Якова — между двумя. Я получил 5 000 рублей, свою долю — 10 000 рублей — Светлана Аллилуева забрала себе". Передал ли ЦК КПСС родственникам Сталина всю сумму, которая была на его сберкнижке и сколько их было неизвестно.
Первоначально, пока в партии еще сильны были ленинские традиции, а старые большевики не были истреблены, Сталину приходилось довольствоваться малым. Как свидетельствуют документы, генеральный секретарь партии Иосиф Сталин с начала НЭПа и до 1935 года зарабатывал лишь 225 рублей в месяц и платил с них партвзносы в размере 6 рублей 75 копеек.
После утверждения своей единоличной власти Сталин начал увеличивать свое содержание. Первый раз оклад нового хозяина Кремля был повышен в 1935 году - до 500 рублей. В феврале 1936 года месячный оклад Сталина составил 1200 рублей (партвзнос - 36 рублей). В принципе прожить на такие деньги было можно: средняя зарплата на производстве в СССР тогда была примерно в пять раз меньше. К концу войны Сталин получал две тысячи рублей в месяц, и лишь только в конце 1947 года зарплата «вождя всех народов» была пятикратно увеличена. Теперь Сталин только, как Председатель Совнаркома получал оклад размером в 10 000 руб в месяц, что было в десять раз больше средней по стране. Столько стоил тогда автомобиль "Победа". Кроме того, занимая пост первого секретаря ЦК ВКПб), он получал еще столько же. К ежегодным доходам Иосифа Виссарионовича можно приплюсовать и гонорары за изданные многочисленные труды вождя, как в СССР, так и за рубежом. Удивительно, но нет ни одного документа и/или свидетельства, которые бы однозначно указывали на то, как же Сталин распоряжался своими личными доходами.
1. Нет ни одного документа, который свидетельствовал бы, что Сталин потратил хотя бы рубль из своих личных средств на оборону во время войны, на восстановление народного хозяйства после войны, на помощь детским домам, или инвалидам войны, или на другие благородные цели.
2. Сталин ни разу не покупал на свою зарплату облигации гос.займов в войну и после войны, хотя ВСЕ работающие граждане СССР были обязаны покупать эти облигации для помощи Родине (тратя на них до трех четвертей свой зарплаты в войну и до трети после войны).
3. Еще в 1939 году Сталин обязал всех наркомов и высших руководителей, которые публиковали какие либо статьи и книги, перечислять все гонорары в Наркомфин (из этих денег, в частности, финансировались Сталинские премии). Однако, нет никаких документов о том, что огромные гонорары самого Сталина перечислялись в Наркомфин.
4. Более того, согласно историку А.Колеснику (который сослался на свидетельство офицеров МГБ, вскрывавших сейф), после смерти Сталина в его личном сейфе были обнаружены огромные суммы денег с квитанциями, которые свидетельствовали, что это - гонорары за его книги. В сейфе было обнаружено более 3 миллионов 600 тысяч рублей (3 600 000р) и пачки денег в иностранных валютах разных государств. Все это рассказывается в документальном фильме «Смерть Сталина. Последний свидетель», совсем не антисталинском.
Сталинисты иногда утверждают, что вождь тратил деньги из сейфа на личную разведку. Правда, как понимать наличие в советском государстве личной разведки они не объясняют.
Возможно, в последние годы жизни тов.Сталин был как бы не вполне адекватен. Но ведь деньги-то копились на протяжении многих лет, с еще довоенных лет!
Сталинский ЗИС-115 |
Подводим итоги:
Сталин был самым богатым человеком в СССР, и при этом имел служебные автомобили, резиденции в лучших местах страны для отдыха и поправки здоровья, и вообще жил на всем готовом. Он не имел нужды тратить свои деньги ни на какие жизненные потребности. Вся страна и так была его собственностью.
Духовная деятельность Архиепископа Виталия (Максименко)
7/21 марта – день кончины архиепископа РПЦЗ Виталия (Василий Иванович Максименко, 1873-1960). Помимо многолетней просветительской деятельности в типографии Иова Почаевского, которую он восстановил в начале прошлого века в Почаеве и привёл к процветанию, а потом вывез из большевицкой России в русское рассеяние, архиепископ Виталий много и плодотворно потрудился для Зарубежной Церкви - в 1947 он вывел из-под промосковского влияния американскую епархию РПЦЗ и за несколько лет значительно расширил её, в 1948 возглавил Свято-Троицкий монастырь в в Джорданвилле и основал при нём духовную семинарию.
Василий Максименко родился 8/20 августа 1873 в Глафировке Таганрогского округа в многодетной и очень бедной семье диакона, который скончался, когда Василию было шесть лет, а через год скончалась и мать. «Мы остались круглыми сиротами на руках старшей сестры лет 18, Маши. Нечем было кормиться. Нас посадили на "чугунку" и свезли к маминому брату. Отсюда начались наши сиротские мыканья, пока не попал я в духовное училище» (Архиепископ Виталий. "Мотивы моей жизни"). Окончив Мариупольское духовное училище и Екатеринославскую духовную семинарию, Василий Максименко в 1895 поступил в Киевскую духовную академию, но за участие в студенческих беспорядках был отчислен в 1896 без права восстановления и назначен сельским учителем. Отдавшись всей душой делу народного образования, Максименко писал об этом своим друзьям, учившимся в Казанской духовной академии, а они показывали его письма ректору академии епископу Антонию (Храповицкому, 1863-1936), и тот, добившись отмены Святейшим Синодом постановления Совета Киевской духовной академии, принял Максименко на 2-й курс в Казанскую.
В 1899 г. Василий был пострижен епископом Антонием (Храповицким) в монашество, рукоположен в иеродиакона и иеромонаха и приписан к Донскому монастырю в Москве. В том же году он окончил академию со степенью кандидата богословия и назначен преподавателем Александровской миссионерской семинарии. Его нарекли Виталием в монашестве потому, что считали, что он очень болен, при смерти, и долго не проживёт. Есть монашеский обычай называть "Виталием" или "Зоей" (оба имени означают "жизнь") при постриге в таких случаях, когда постригаемый тяжко болен.
В 1903 г., по настоянию переведённого в Волынскую епархию архиепископа Антония (Храповицкого), о. Виталий был возведён в сан архимандрита, направлен в Почаевскую лавру и назначен редактором «Почаевского листка» и официальной части «Волынских епархиальных ведомостей». Две старых машины, немного шрифта, журнал при сотне подписчиков, большей частью бесплатных, - вот что получил новый типограф. Через десять лет в типографии было уже восемь машин, все отделы типографского дела, две книжных лавки. "Почаевский листок" выходил два раза в месяц с ежемесячным приложением, при 5000 платных подписчиках, и к нему прибавились ежемесячный журнал "Русский инок", выходивший два раза в месяц "Школьник» и ежедневная газета "Волынская Земля" .
Монархист по своим убеждениям, о. Виталий старался оградить народ от революционных тенденций и возродить на Волыни православный самодержавный дух. Дважды он был принят на высочайшем уровне (в 1907 и в 1909) и докладывал ситуацию на Волыни, где его заботами существенно возросло число церковно-приходских школ, были созданы двухклассные народные школы и был открыт для крестьян «Народный банк». Архиепископ Антоний писал в 1910 г. Николаю Бердяеву: «...Архимандрит Виталий. Кто он? Он кандидат богословия 37 лет, бывший преподаватель духовной семинарии, принявший монашество ещё студентом, а теперь уже седьмой год трудящийся в Почаевской лавре в скромном звании заведующего типографией при 600 руб. доходу в год, в маленькой комнате без мебели <...> худой, почти чахоточный, никогда не смеющийся, но часто плачущий. Еще в 1905 г. году я настойчиво приглашал его в ректоры нашей семинарии, на генеральское положение, но он отказался, а теперь он был бы архиереем, если б изъявил согласие оставить свой Почаев... Что делал о. Виталий? В 1906 году обличал революционеров и удерживал народ от поджогов; в 1907 году закупил в Сибири хлеб для голодавших Волыни <...>; в 1908 году он взялся за переселенческое дело, нахлопотал союзникам земель в Забайкалье и Приамурье; еще ранее устроил в Почаеве юридическую консультацию по делам судебным, общество трезвости и пр.» (Колокол. 1909. № 1045. 3/16 сентября. С. 2-3; № 1046. 4/17 сентября. С. 2-3).
Узнав об отречении Императора, архимандрит Виталий прибыл в царскую ставку в Могилёв, с тем, чтобы умолять Государя взять своё отречение назад. Но к свиданию допущен не был. Во время Первой мировой войны, и особенно с переходом власти к большевикам и господством на юго-западе России петлюровцев и поляков, о. Виталий часто рисковал жизнью, спасая имущество типографии. Арестованный Петлюрой в марте 1919 года в Почаеве, он был заключён в базилианский униатский монастырь в городе Бучаче, где уже находились архиепископы Антоний (Храповицкий) и Евлогий (Георгиевский, 1868-1946). Из монастыря узники вышли только тогда, когда войска Петлюры отступили под натиском польской армии. И сразу же архимандрит Виталий поспешил на Волынь, где поляки, захватившие там власть, поместили его в подводный каземат Демблина (Ивангорода). Вызволенный из польского застенка митрополитами Антонием и Варнавой (Росич, 1880-1937), будущим сербским патриархом, он получил приглашение от патриарха сербского Димитрия (Павлович, 1846-1930) возглавить Синодальную типографию в Сремских Карловцах ("Православная Русь" № 2, 1953).
В начале 1920-х в Восточной Словакии проходило массовое возвращение из униатства в православие, и, по приглашению архиепископа Пражского Савватия (Врабец, 1880-1959), архимандрит Виталий переехал в Чехословакию, где основал монастырь Преподобного Иова Почаевского в Ладомировой, при котором с 1923 г. начала действовать типография. Леснинской Игумении Магдалине (Граббе, 1903-1987) об архиепископе Виталии рассказывал её племянник, о. Антоний (Граббе, 1926-2005), который поступил в Ладомирово при нём очень молодым, в 17-18 лет. Владыка Виталий молодого послушника Алексея (Граббе) взял в помощники в канцелярию заниматься бухгалтерией. Послушнику иногда приходилось вместе с архимандритом Виталием всю ночь сидеть над расчётными книгами. Кончали на заре, шли на молитву, и потом архимандрит брал его с собой полоть огород, чтобы братия не сказали, что настоятель отлынивает от грязных работ и приучает к этому молодого послушника.
В 1934 г. архимандрит Виталий вынужден был покинуть обитель и типографию, так как, по настоянию митрополита Антония, 6 мая был хиротонисан в Белграде во епископа Детройтского, управляющего приходами Русской Зарубежной Церкви в Северной Америке, с местопребыванием в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, штат Нью-Йорк, где немедленно воссоздал типографию.
Протоиерей Михаил Помазанский писал в 1959 г.: "Плоды епархиальной деятельности Владыки Виталия, плоды его руководства обителью, плоды его общего влияния - все перед нашим взором. Зарубежная Русская Православная Церковь в США и Канаде в течение одного десятилетия увеличилась в своем составе до ста приходов; многие из них имеют уже собственные храмы и церковные дома. Свято-Троицкий Монастырь, который разросся благодаря заботам Владыки, обогатился прекрасным храмом, большим новым четырехэтажным зданием, имеет большое хозяйство и ценное оборудование, а главное - хранит те устои и то направление, какие даны ему Владыкой Виталием. Большое типографское дело, развиваемое при монастыре, имени прп. Иова Почаевского, Православная Духовная Семинария, с правами высшего учебного заведения, подготовляющая новых пастырей Церкви, - над всем этим стоит личный моральный пример Владыки, по завету Апостола: "образ буди верным словом, житием, любовью, духом, верою, чистотою"» ("Православная Русь" № 8, 1959).
В своем "Духовном Завещании" Владыка Виталий написал: "Прошу у всех прощения и молитв. Всех православных русских людей прошу и заклинаю принадлежать ни к какой иной юрисдикции, а только к Русской Заграничной Церкви, возглавляемой Митрополитом Анастасием и его законным преемником" ("Православная Русь" № 6, 1960).
Чудо трех монахинь в огненной печи ГУЛАГа
«Не послужиша твари Богомудрии паче Создавшаго,
но, огненное прещение мужески поправше, радовахуся, поюще:
препетый отцев Господь и Бог, благословен еси».
Спустя 2500 лет после чуда трех отроков случилось такое же чудо и в самой безбожной тогда стране мира – СССР. Во время т.н. одинадцатого гонения на Церковь Христову, когда Церковь Православная подвергалась невероятным нападениям со стороны темных сил ада – безбожников-большевиков, на антихристианской власти большевиков сбылись слова псалмопевца: «Рече безумен в сердце своем: несть Бог, растлеша и омерзишася в беззакониях, несть творяй благое» (Пс. 52:1).
Не должно удивлять никого яркие слова Архиереев Русской Православной Церкви Заграницей, которые в отличие от рыдающих о Сталине иерархов Московской патриархии, так оценили заслуги Вождя Красного Террора: «Смерть Сталина - это смерть величайшего в истории гонителя веры Христовой. Преступления Нерона, Диоклетиана, Юлиана Отступника и др. нечестивцев бледнеют пред лицом его страшных деяний. Никто не может сравниться с ним ни в количестве жертв, ни в жестокости к ним, ни в лукавстве при достижении своих целей. Вся сатанинская злоба, казалось, воплотилась в этом человеке, который в еще большей степени, чем фарисеи заслуживает названия сына диавола. Православного человека особенно потрясает его подлинно сатанинская, жестокая и лукавая политика в отношении Церкви. Сначала попытка к уничтожению ее как через убийство выдающихся пастырей и верующих, так и через внутреннее разложение ее с помощью искусственно созданных расколов. Потом вынуждение искусственно подобранных ее возглавителей поклониться ему и всей руководимой им безбожной сиcтеме. И не только поклониться, но и восхвалять гонителя Церкви, как якобы ее благодетеля, пред лицом всего мира называя черное белым и сатанинское Божиим»[1].
В ноябре 1950 года в Воркутском лагере случилось чудо, которое было началом конца ГУЛАГ-ов (1960). Мужество трех монахинь бесспорно повлияло на будущие протесты шахтеров-заключенных воркутинских шахт летом 1953 года, известные как Воркутинское восстание — восстание заключённых Речлага в окрестностях г. Воркуты в 1953 года[2].
Восставшие не имели оружия, более того, добровольно отказались от различных попыток вооружить их, а также не поддавались на различные провокации к активным действиям. Протестное движение в лагерях ГУЛАГА в то время выражалось в следующих формах: митинги и собрания заключенных для выработки общих требований, массовая голодовка, невыход на работу, «выдача на гора порожняка» у горняков, письма, жалобы, заявления, просьбы, обращения в Советское правительство и к Сталину и многое другое[3].
Мужество монахинь повлияло также на женский протест в Шестом лагерном отделении норильского Горлага, ставший первой в истории ГУЛАГа массовой забастовкой заключенных-женщин. В отличие от мужчин, которые отказались от работы, но не от пищи, женщины неделю – до приезда комиссии из Москвы – держали голодовку. На призыв начальника Тюремного управления женщины-заключенные ответили лозунгом «СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ!»
По официальным данным МВД было убито 53 и ранено 135 заключенных, из них 83 человека легко[4]. Еще умирали раненые, но все это держалось в тайне. Три дня водили опознавать убитых, цепляли бирки с номером дела. Погребали каждого отдельно, тайно, в тундре за территорией шахты «Юр-Шор» (№29). Хотя Воркутинское восстание закончился расстрелом заключенных лагерного отделения № 10 (шахта № 29, будущая шахта «Юр-Шор»), то заключенные несмотря на свое ужасное положение, доказали неуничтожаемость свободы – неотъемлемого свойства человека.
***
Запись этого чуда оставил очевидец Джон Нобл в своей книге «Как я нашел Бога в Советской России»:
«Когда беседа перешла к вопросам веры, я узнал о необычном происшествии, буквально о чуде, случившемся в Воркуте. Поистине там с нами был Бог! А искренность, с которой этот случай рассказывался собеседником, не оставлял сомнений, что Железный занавес не мог затворить Бога от умов и сердец людей.
Стоял ноябрь 1950 г. – сразу после нашего приезда, – когда в лагерь поступило трое монахинь, приговоренных к тяжелым трудам. Поскольку тысячи заключенных женщин в Воркуте работали не в шахтах, а на прочих тяжелых работах, монахинь назначили на завод, снабжавший кирпичами весь арктический регион СССР. Прибыв на завод в первый раз, монахини объявили начальнику, что любой труд в пользу коммунистического режима они считают служением дьяволу и, как слуги Божии, а не сатанинские, отказываются склоняться перед волей начальства, чем бы им не угрожали. Вера служила доспехами для матушек, лишенных своих иноческих облачений, когда они готовы были перенести все ради своих обетов, и последующее наказание явилось свидетельством их мужества.
Монахини были переведены на штрафной рацион питания, состоящий из черного хлеба и прогорклого супа. Тем не менее, каждое утро, когда им приказывали идти на завод, в отстойник, или на иное какое задание по производству кирпича, они отказывались. Такой отказ сулил им еще худшее. Комендант, обозленный такой неуступчивостью и опасавшийся заразительного примера прочим работницам, приказал одеть на них смирительные рубашки. Руки их были связаны позади и туго привязаны веревкой к лодыжкам таким образом, что ноги были подняты позади спины и плечи вывернуты назад. Скрученные и в мучительных болях они не произносили ни звука. Тогда комендант приказал лить на них воду, чтобы хлопок их одежд сжался, намереваясь заставить их кричать от боли, причиняемой давлением. Однако они, испустив лишь тихий стон, лишились сознания. Веревки были ослаблены и они были приведены в себя, но когда их брались мучить снова, те опять впадали в бессознательное состояние.
Более двух часов монахини провели в таких пытках, после чего начальство уже не решалось продолжать испытания, поскольку их кровообращение было нарушено и они были на грани смерти. Коммунистическому же режиму нужны были рабы, а не мертвецы, и в Воркуту народ привозили не для того, чтобы потом их там убивать. Советскому строю нужны были выкопанные шахты. Конечно, рабов можно было сменить, но не прежде как из них выжмут годы работы. Таким образом, комендант прибегал к пыткам главным образом, чтобы заставить их работать.
Но, в конце концов, он решил покончить с ними: либо он заставит их работать, либо они погибнут в процессе принуждения. Он снова приказал назначить их на работы на дворе и если они по-прежнему будут отказываться, велел вывести их на суровый ветер арктической зимы и оставить там в неподвижном состоянии смотреть, как работают другие. Так и произошло. Но когда в сумерках короткого арктического зимнего дня охранники увидели их коленопреклоненными и подошли, чтобы найти их замерзшими, оказалось, что им там тепло и уютно.
Тогда начальник отдал приказ снять с них рукавицы и накидки, чтобы полностью предоставить их ярости ветренной стихии. Весь восьмичасовой день они молились на коленях на пригорке, в то время как иные женщины, толкущие грязь для обжигания в кирпич под горой мерзли от лютого холода, жалуясь на замерзающие ноги, невзирая на наличие утепленных сапог. Когда вечером охрана пошла за монахинями, чтобы забрать их обратно в бараки, полагая найти их с отмерзшими ушами, руками и ногами, те не обнаружили никаких следов мороза. Подобно и на следующий день они восемь часов простояли на коленях на ветру без шапок и рукавиц при температурах гораздо ниже нуля и не пострадали от холода, при этом оставаясь непреклонными на работу. И на третий день повторилось то же самое, только у них еще были изъяты шарфы.
Вести о происходящем начали распространяться по воркутинским лагерям и когда по окончании третьего дня, который оказался самым холодным за тот сезон, монахинь привели без отмерзших конечностей, среди народа пошел слух, что поистине Бог совершил чудо. Ни о чем ином не говорили в Воркуте, и даже ожесточенные сотрудники МВД из других частей находили повод, чтобы приехать на кирпичный завод и поглядеть на три человеческих фигуры на холме. Женщины работавшие внизу на кирпичах крестились и взволнованно шептали молитвы. Комендант был весьма обеспокоен. Хотя и не религиозный человек, он был в некоторой мере суеверен и понимал, что становился свидетелем проявления какой-то Силы, исходящей не от мира сего. А к четвертому дню уже сами охранники начали побаиваться этой неземной защиты, которая сопутствовала монахиням, и наотрез отказывались прикасаться к ним. Сам комендант теперь уже опасался приказывать вести их на холм и, таким образом, их больше не беспокоили в их молитвенном состоянии и прекратили все штрафные ограничения.
Когда я уезжал из Воркуты четыре года спустя, эти монахини по-прежнему находились на кирпичном заводе, но ни одна из них так и не проработала и дня на коммунистический режим. Теперь их охраняли с благоговением и уважением. Часовым было приказано их не беспокоить. Им было позволено готовить собственную еду и даже шить себе одежду. Они исполняли свои молитвенные правила как им было угодно, пребывая в мире и удовлетворении. Будучи заключенными, духовно они были свободны. Никто в Советском Союзе не имел такой религиозной свободы, как они.
Я не могу даже описать, насколько сильно повлиял их пример на укрепление веры тысяч заключенных и охранников Воркуты. Позже, когда мне довелось служить сторожем в раздевалке служащих МВД и я имел возможность разговаривать о вере с ними, ни один из даже закоренелых комунистов не упускал возможности упомянуть чудо с монахинями»[5].
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] «Церковная Жизнь», Издание при Архиерейском Синоде РПЦЗ, №№ 3-4, март-апрель, 1953 год, сс. 63-65. Послание было ответом Русской Церкви Зарубежной на факт поклонения Патриарха Алексея праху безбожного врага Христова Сталина и совершения по нем панихид Московским Патриархатом.
[2] Смерть Сталина в 1953 году в лагерях приняли с воодушевлением. Заключенные с нетерпением ждали ослабления режима и пересмотра дел. Но амнистию в конце марта дали только уголовникам и заключенным с малыми сроками лишения свободы (а таких в Речлаге было очень мало: 2-3 человека в бригаде). Ожидания политических заключенных оказались обманутыми, это вызвало разочарование, обиду и гнев, резко ускорив начало восстания.
[3] Администрации лагеря были переданы требования: 1) Пересмотреть дела всех узников комиссией из Москвы. 2) Разрешить переписку с родными без ограничений. 3) Снять решетки с окон бараков, на ночь не закрывать их, вынести за пределы «параши». 4) Снять все знаки с одежды, то есть буквы «Р» и «КТР» (Речлаг и каторжанин). 5) Ограничить своеволие чекистов. 6) Улучшить питание всем заключенным лагеря.
[4] История Сталинского ГУЛАГа. Восстания, бунты и забастовки заключенных. Т. 6. М.: РОССПЭН. С. 519-523.
[5] John Noble: I Found God in Soviet Russia, Zondervan, Mich. 1971, pp. 112-117. Пер. чт. Виталий.
Вадим Виноградов: ОТРЕЧЕНИЕ
Только в свете жертвы правды нашего Царя и возможно очами веры, т.е. единственно верно, понять и смысл отречения Государя Николая II от престола, и ответить на такую вот хитрющую заботу о России сегодняшней так называемой интеллигенции:
«Есть в жизни Николая II один эпизод необычайно дорого, потом стоивший России - это его отречение».
РПЦЗ: Богослужение и собрание в Синодальном доме в США
11 марта, в субботу, Митрополит Агафангел отслужил в Синодальном доме панихиду и Всенощное бдение, а на следующий день Божественную Литургию. После Литургии прошло собрание прихода Жен Мироносиц, на котором обсуждались насущные нужды прихода.
ИПЦ Греции: В монастыре Святого Мины в Аттике было совершено отпевание
Суббота, 11 марта (н. ст.) 2017 г.
Кротость и мудрость прп. Пахомия Великого
Из Жития прп. Пахомия Великого
Однажды Авва, раздосадовавшись на такие докучания, сказал брату, что поручать ему какую-либо должность не советовал пр. Пахомий. Этого не было на деле, но Авва сказал так полагая, что из уважения к пр. Пахомию, брат прекратит свои искания. Но вышло иначе. Тот воспылал гневом, и вышедши из себя, как помешанный, бросился к пр. Пахомию, и излил на него желчь свою, осыпав его укорами и оскорбительными словами.
Пр. Пахомий, занимавшийся в то время со своими братиями кладкою стены, не зная, в чем дело, ничего ему не отвечал; но видя, что его молчание только раздражало того брата, сказал ему со смирением: согрешил я, брат мой, прости меня, прошу тебя, как сам желаешь, чтоб Бог простил твои грехи.
Кротость эта укротила гневного. В то время подошел и Авва, следовавший по стопам своего строптивого ученика. Пр. Пахомий обратился в нему, чтоб узнать, в чем дело, и, когда тот рассказал, заключив свой рассказ прошением совета, как ему поступить, пр. Пахомий ответил ему: желаешь знать, как хочет Бог, чтоб ты поступил? – Вот что сделай. Уступи желанью этого брата, чтоб избавить его душу от власти томящего его демона. Бывает часто, что делая, по состраданью, добро злым, умягчают их сердце и возвращают их на путь добра. Так научает нас, с благоутробным снисхождением носить тяготы друг друга, любовь, какую преподал нам Иисус Христос и словом Своим и примером.
Дивное дело! Этот совет имел полное действе. Брат, видя, что с таким благоснисхождением соглашаются дать ему должность, какой он так страстно домогался, устыдился своего честолюбия и своей неудержимости, и, пришедши в раскаяние, не только не хотел взять какой-либо чин, но пал в ноги пр. Пахомию, и с истинным сокрушением исповедал пред ним вину свою, говоря: „Человек Божий! воистину ты делом превосходишь славу свою. Ибо, если бы вместо снисхождения ко мне, ты поступил со мною строго,— я положил уже бросить обитель и удалиться в мир. Буди же ты благословен, отец мой! Любовью своею ты спас душу мою.» Св. старец поднял его и своим словом утвердив его желание жить прочее сообразно с духом чина иноческого, проводил его за ограду монастыря, обняв на прощанье с нежною любовью.
Неделя 2-я Великого поста в Воскресенском мужском монастыре Кишиневской епархии РПЦЗ. ФОТО
Неделя 2-я Великого поста. Богослужения в Воскресенском мужском монастыре Кишиневской епархии РПЦЗ возглавил епископ Анфим Чимишлийский.
Сохранившийся древний документ: Послание св. Патрика Ирландского к Коротику
Св. Патрик Ирландский
Оп.: "Богословский сборник", 9 (2002), с. 221 – 230.
I. Я, Патрик, грешник, невежда, живущий в Ирландии, свидетельствую о епископстве своем. Более же всего верую, что все, что есть у меня, получил я от Бога. И вот, я живу среди варваров, странник и изгнанник ради любви Божией. Он свидетель, что это так: не то чтобы сим я желал изречь нечто весьма суровое и жест кое, но понуждает меня ревность Божия, и истина Христова исторгает это из меня, по любви к ближним моим и чадам, ради которых я оставил страну свою, и родителей, и свою жизнь даже до смерти. Если я достоин, живу для Бога моего, чтобы учить язычников, даже если иные и презирают меня. Своей рукой я составил и написал сии слова, да будут они отправлены и достигнут воинов Коротика, не скажу — моих сограждан, или сограждан святых римлян, но сограждан демонов по причине их злых дел. Подобно врагам нашим, они пребывают в смерти, союзники скоттов [1] и отступников — пиктов. Жаждущие крови, они утопают в ней - в крови невинных христиан, которых я родил в число из бранных Божиих и утвердил во Христе [2]!
II. Через день после того, как новокрещенные, помазанные елеем, в белых одеяниях, были убиты - благоухание (веры) сохранялось у них на челе, когда их сокрушали мечом те люди — я отправил письмо с пресвитером святым, которого наставлял с детства, в сопровождении клириков, прося убийц вернуть нам что-нибудь из награбленного и крещенных, которых они сделали пленниками. Но те лишь насмехались над ними. С этого времени я не знаю, о чем мне плакать более: о тех, кто был убит, или о тех, кто пленен, или о тех, кого уловил диавол. Вместе с ним они будут рабами в Аду разделять вечное наказание; ибо делающий грех есть раб (см.: 1 Ин. 3:8) и будет назван сыном диавола.
III. Посему да знает каждый боящийся Бога, что они враги мои и враги Христа Бога моего, Коего я посланник. Отцеубийцы! Братоубийцы! Алчные волки, съедающие людей Божиих, как едят хлеб (Пс. 13:4)! Сказано: злые, о Господи, разорили закон Твой (Пс. 118:126), который только что насажден превосходно и благоприятно в Ирландии, и который утвержден благодатью Божией. Не ложное притязание предъявляю я. Я имею часть в тру де тех, кого Он позвал и определил к проповеди Евангелия среди тяжких гонений до пределов земных, даже если враг являет зависть свою в жестокости Коротика, человека, не имеющего почтения ни к Богу, ни к священникам Его, коих Он избрал, даровав высшую, божественную и великую власть, дабы связанные ими на земле пребывали связанными и на небе (см.: Мф. 18:18).
IV. Посему настоятельно прошу вас со святым и смиренным сердцем: непозволительно оказывать благоволение таким людям, ни принимать пищу и питие с ними, не должно даже милостыню их принимать, до тех пор, пока они в лишениях не за гладят вины перед Богом через епитимьи, проливая слезы, и не отпустят свободными крещеных рабов Божиих и служанок Христовых, ради которых Он был распят и умер. "Не благоволит Всевышний к приношениям нечестивых... Что заколающий на жертву сына пред отцем его, то приносящий жертву из имения бедных (Сир. 34:19-20). Имение, - сказано, - которое он глотал, изблюет: Бог исторгнет его из чрева его; ангел смерти влачит его, яростью драконов он будет мучим, змеиный язык убьет его" (см.: Иов 20:15-16), огонь неугасимый пожрет его. И се, горе тем, кто наполняется тем, что ему не принадлежит, или же, "какая польза человеку, если он приобретет целый мир, а душе своей повредит ?" (Мф. 16:26). Было бы слишком утомительно рассматривать и излагать все в мелочах, собирать от всего Закона свидетельства против такой ненасытности. Корыстолюбие есть смертный грех. "Не возжелай добра ближнего твоего. Не убий" (Иск 20:17, 13). Убийца не может быть со Христом. Кто ненавидит брата своего, тот сопричислен к убийцам. "Не любящий брата пребывает в смерти" (1 Ин. 3:14). Сколь же более виновен тот, кто пятнает свои руки кровью сынов Божиих, которых Он недавно приобрел в крайних пределах земли через ничтожество наше!
V. Разве в Ирландию попал я не Божиим велением, а чрез зов плоти? Кто принудил меня? Посему я связан Духом не видеть никогда никого из родни своей. Разве мое это, что я имею святое сострадание к людям, которые некогда пленили меня и увез ли с челядью и прислугой из отцовского дома? Я был свободно рожденный. Я — сын декуриона [3]. Но я отказался от благородного происхождения своего — никогда этого не стыдился и не жалел -ради блага других. Вот, я слуга во Христе чужому народу ради не изреченной славы жизни вечной, которая есть во Христе Иисусе Господе нашем, пусть даже мои люди [4] не знают меня. "Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем" (Мк. 6:4). Может быть, мы не из одной овчарни и не один у нас Бог-Отец, как написано: "Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Лк. 11:23). Неверно, когда "один строит, а другой разрушает" (Сир. 34:23). Я не ищу своего.
VI. Не моя это благодать, но Бога, Который дал мне это попечение в сердце быть одним из Его охотников или рыбаков, о которых Бог некогда предсказывал, что они придут в последние дни (см.: Иер. 26:16). Я ненавидим. Что мне делать, Господи? Я презрен. Взгляни, Твое стадо вокруг меня раздирается в клочья и разгоняется, и делается это разбойниками по велению жестокосердного Коротика. Далек от любви Божией человек, который предает христиан в руки пиктов или скоттов. Алчные волки пожирают стадо Божие, которое в Ирландии по истине превосходно взращено с величайшей заботой, так что и сыновья, и дочери королей становились монахами и девами во Христе [5]. Я не могу сосчитать их числа. Посему не угодно зло, причиненное праведнику, даже аду не будет оно угодно.
VII. Кто из святых не содрогнется, веселясь с такими людьми или разделяя с ними трапезу? Они наполнили свои дома добром мертвых христиан, они живут грабежом. Они не знают, несчастные, что предлагаемое ими друзьям и детям в пищу есть смертоносный яд, как Ева не понимала, что данное ею мужу — смерть. Таковы все, кто делает злое: они заслужили смерть как наказание вечное. У римских христиан в Галлии есть обычай: они отправляют святых и знающих мужей к франкам и иным язычникам со многими тысячами солидов выкупать крещеных пленников. Вы предпочли убивать их или продавать чужому народу, не знающему Бога. Вы продаете членов Тела Христова так, как если бы это было в публичном доме. Какую надежду имеете вы в Боге?
VIII. Того, кто думает так же, как вы, или обращается к вам со словами лести, Бог будет судить. Ибо Писание говорит: "Не только делающие зло, но и одобряющие их достойны проклятия" (см.: Рим. 1:32). Не знаю, что далее мне сказать о тех отшедших из сынов Божиих, кого меч поразил так жестоко. Пи сание говорит: "Плачьте с плачущими" (Рим12:15), и опять: "Страдает ли один член,страдают с ним все члены" (1 Кор. 12:26). С того дня Церковь носит траур и оплакивает своих сыновей и дочерей, которых меч еще не поразил, но которые бы ли отделены и увезены прочь в дальние земли, где грех пребывает открыто, грубо, бесстыдно. Там люди, рожденные свободными, проданы, христиане сделаны рабами и, что хуже всего, в услужении у мерзких, нечистых, отпавших пиктов!
IX. Посему я воздвигну глас свой в печали и горе: вы, чистые и возлюбленные братья и дети, кого я породил во Христе, неисчетные числом, что могу я сделать для вас? Недостоин я снискать помощь Божию или человеческую. Злоба злых торжествует над нами. Поистине, нас сделали странниками. Быть может, они не верят, что и мы получили то же крещение и имеем Того же Отца — Бога. Для них позор, что мы ирландцы [6]. Не одного ли, сказано, Бога имеем? Разве вы, каждый из вас, оставлен ближним его? Посему я скорблю вместе с вами, скорблю, дорогие возлюбленные мои. Но про себя я радуюсь. Не напрасно усердствовал я и не тщетно оставил страну свою. И если это страшное и неописуемое преступление свершилось, то благодарение Богу: вы оставили мир сей и шествуете в Рай крещеными верными. Вижу вас: вы начали свой путь туда, где более не будет ни ночи, ни плача, ни смерти (см.: Откр. 21:4), но взыграете, как телята, освобожденные от привязи [7], и будете попирать злых, и они обратятся в прах под ногами вашими.
X. Вы же будете царствовать с апостолами, и пророками, и мучениками. Примите во владение вечное Царство, как Он Сам свидетельствует, говоря: "Придут многие с востока и запада, и возлягут с Авраамом, и Исааком, и Иаковом в Царстве Небесном" (Мф. 8:11)..."Без псов,и чародеев,и убийц,и лжецов" (Откр. 22:15). И клятвопреступники имеют участь свою в озере огня вечного (см.: Откр. 21:8). Не без причины апостол говорит: "Если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится?" (1 Пет. 4:18). Где тогда Коротик со своими разбойниками, бунтовщиками против Христа, где они найдут себя, — те, кто раздавал крещеных женщин и грабил имущество сирот, — ибо жалко царство временное, которое во мгновение исчезнет? Как облако или дым, разгоняемый ветром, так лживые грешники погибнут пред лицом Господним; но праведные вечно будут праздновать с великим постоянством со Христом; они будут судить народы и господствовать над нечестивыми царями во веки веков. Аминь.
Свидетельствую перед Богом и ангелами Его, что будет так, как Он показал моему невежеству. Не мои это слова, что изложил я по-латыни, но Божий, и апостольские, и пророческие, что никогда не лгали. "Кто уверует, спасен будет, а кто не уверует, осужден будет" (Мк. 16:16), — говорит Бог. Я усиленно прошу: пусть любой усердный слуга Божий доставит письмо это, дабы не было оно ни задержано, ни скрыто кем-либо, но поскорее прочитано пред всеми людьми, и в присутствии самого Коротика. Быть может, Бог вдохновит их когда-нибудь, чтобы они, убийцы братии Господних, обратили свои чувства к Богу, покаявшись, хоть и запоздало, в их гнусных делах, и от пустили на волю крещеных женщин, которых пленили, чтобы и они могли удостоиться жить для Бога, и исцелиться — здесь и в вечности! Мир Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Аминь [8].
[1]Вопрос о том, кого именно в данном случае понимает под скоттами святой Патрик, не вполне ясен. На протяжении всего Средневековья скоттами называли и ирландцев, и, позднее, шотландцев, но в V веке заселение территорий нынешней Шотландии кельтами из Ирландии, приведшее впоследствии к появлению шотландцев как таковых, только начиналось. Вероятнее всего, в тексте Epistolaскоттами называются некрещеные ирландцы.
[2]В тексте - confirmavi, то есть речь, очевидно, идет о помазании новокрещеных.
[3]Ducurio — член городского совета. Отец святого Патрика, Кальпорний, совмещал эту должность с диаконским служением.
[4]Вероятно, Патрик говорит о своих британских соплеменниках.
[5]Монахинями.
[6]Очевидно, святой Патрик возмущен тем, что воины Коротика, христиане, считают для себя позором разделять веру с врагами-ирландцами, от набегов которых они или пострадали сами, или защищали местное население. Теперь ситуация переменилась: бывшие язычники стали христианами.
[7]В скотоводческой Ирландии сравнение с коровой — похвала: описывая девичью красу, могли сказать — "коровоокая".
[8]Как ни странно, именно такова форма заключительного благословения: "Рах Patri, et Filio, et Spiritui sancto. Amen".
Перевод Е. Агафонова
От переводчика: Святой Патрик — первый по времени церковный деятель Британских островов, оставивший нам авторские тексты, — для пятого века это случай уникальный. Два произведения — "Исповедь" (Confessio) и "Послание к Коротику" (Epistola) всеми исследователями однозначно (за редчайшими исключениями) признаются подлинными. Парадоксально, но именно с них фактически начинается письменная история ирландской литературы, до христианизации острова существовавшей исключительно в устной форме (огромный корпус ирландской мифологии начал фиксироваться в монастырских скрипториях после VII века). Таким образом, ирландская письменность берет свое начало с латинских христианских текстов.
ИПЦ Греции: Соборное празднование Торжества Православия в Афинах. ФОТО
2017 г. В Неделю Торжества Православия, в 18:00, в зале "Парнас" на Георгиевской площади Карутси в Афинах состоялось большое соборное событие. В двухчасовой программе, посвященной этому Празднику, участвовали Блаженнейший Архиепископ Афинский и всея Греции Каллиник, Митрополиты Геронтий Пирейский и Саламинский, Хризостом Аттикийский и Беотийский, Григорий Салоникийский, Фотий Димитриадский, Киприан Оропосский и Филийский; епископы Амвросий Мефонский, Климент Гардикийский; духовенство, монахи и монахини и многие верующие.
ИПЦ Греции: Десятое паломничество в Центр содержания под стражей в Амфисе
Десятое паломничество в Центр содержания под стражей в Амфисе
В субботу, 5/18 февраля 2017 года, по заведенному обычаю посещать в начале и конце Великого поста заключенных братьев, Митрополит Киприан Оропосский и Филийский (ИПЦ Греции), члены женской Гильдии Св. Филарета Милостивого, при содействии Ассоциации добровольцев «Метрополиса», десятый раз нанесли визит в тюрьму в Амфисе (Греция).
Предметы личной гигиены, которые были розданы 120 заключенным, были любезно подарены Гильдии различными спонсорами, частными лицами и магазинами.
* * *
Как всегда в таких паломничествах, время было использовано для молитвы, псалмопения и чтения своевременного текста о пользе заупокойных служб и сорокоустов для усопших. Паломникам дали короткий текст в качестве напоминания, содержащий простое, но глубокое послание, озаглавленное: «Как мы исцеляем нашего брата вниманием и любовью».
Весенняя погода сделала путешествие особенно приятным. Но более важным оказалось то, что встрече с заключенными братьями в тюрьме поспособствовало пение воробьев в узком внутреннем дворике, для которых висящий там провод был не что иное, как подиум. Звучало неустанное приветствие прихода весны и посетителей.
После сердечного, смиренного и любвеобильного приветствия Архипастыря, который еще раз призвал наших братьев воспринять свою скорбь, как путь созидания и исправления, а также принять меры, чтобы освободиться от внутренней тюрьмы своих страстей, о которых мы все знаем, - некоторые из заключенных ответили от имени всех словами благодарности. Один из них эмоционально приветствовал детей и подростков в группе, говоря: «Я вижу в тебе моих внуков!"
Семья Рутс и другие дети пели очаровательные народные песни, которые принесли весеннюю атмосферу здоровой радости и беззаботности в противовес сумрачному двору, в то время как все хлопали в ритм детским голосам.
Когда группа паломников собиралась уходить, кто-то подбежал с напитками для детей, которые послал им добрый и благодарный заключенный - он отбывал пожизненное заключение!
ИПЦ Греции: Престольный Праздник в Свято-Филофеевском женском монастыре в Швеции. ФОТО
В первую субботу Великого поста, 19 февраля/ 4 марта 2017 г., православный Свято-Филофеевский женский монастырь (ИПЦ Греции, Швеция) праздновал память прпмчц. Филофеи Афинской. Этот монастырь расположен за пределами Йёнчёпинга, он отмечает свой Престольный праздник уже в 28-й раз со дня своего основания.
Отец Андерс сказал в своей проповеди, что чудом является то, что есть монастырь в Швеции, посвященный святой Филофее. Он также говорил кратко о больших преимуществах существования этой святой в окрестностях Афин в 1500-х годах, когда Греция находилась в большом стеснении, потому что была занята турками. Святая Филофея помогала людям сохранить свою христианскую веру, прятала женщин, которых принуждали принимать ислам, основывала монастыри, школы, больницы и раздавала еду бедным и нуждающимся. (Здесь вы можете прочитать о ней больше.) Отец Андерс призвал всех особо молиться святой Филофее, чтобы она помогла нашим братьям и сестрам в Греции сегодня, т.к. страна находится в сложном экономическом кризисе, кроме того, также имеет основные проблемы, связанные с многими беженцами, которые приезжают туда.
ИПЦ Греции: Торжество Православия в соборе Св. Николая в Ахарнэ. ФОТО
Торжество Православия широко отпраздновали в соборе Святого Николая в Ахарнэ (Аттика, ИПЦ Греции) в Неделю Православия.