Раскол произошел среди афонских монахов, которые разделились на сторонников и противников Константинопольского патриарха Варфоломея, которому подчиняется Святая гора, — сообщает Интерфакс.
Так, более 50 келий на Афоне прекратили его поминовение во время богослужений, сообщает греческий сайт Vimaorthodoxias.
Противники патриарха обвинили его в том, что он взял курс на экуменизм (диалог с католиками и протестантами, в котором отдельные группы в Православных церквях видят опасность отречения от своей веры).
По данным портала, к отказу поминать патриарха Варфоломея могут присоединиться также два монастыря Афона.
Афон является особой самоуправляемой административной единицей в составе греческого государства с центром в городке Карея. Сейчас там действует 20 монастырей, в том числе русский Свято-Пантелеимонов, а также ряд келий и скитов.
Священному Киноту принадлежит верховная власть на полуострове. Он состоит из представителей 20 монастырей, между которыми разделена вся территория Афона. Кинот осуществляет управление на основании устава Святой горы, который утвержден Конституцией Греции.
Светская власть на полуострове представлена губернатором Афона, который осуществляет надзор за исполнением устава Святой горы и подчиняется МИД Греции. В религиозном отношении Афон находится под юрисдикцией Константинопольского патриарха.
По благословению нашего Первоиерарха, Митрополита Агафангела, открываем рубрику "Живые лекции архиепископа Антония (Бартошевича)". Они представлены здесь в формате видео-аудио.
Эти аудиозаписи прислала в Одесский Свято-Иоанновский монастырь (РПЦЗ) его духовная дочь, и первую лекцию, о старообрядчестве, игумения Александра с сестрами прослушали с большим интересом. Мы желаем поделиться этими интересными беседами со всеми посетителями нашего сайта.
Праздник 40 Севастийских мучеников в Софийском Свято-Успенском кафедральном соборе (Болгарская православная Старостильная Церковь). Богослужение возглавил Митрополит Фотий Триадицкий.
На днях на Портал-Кредо и на Интернет-Соборе было воспроизведено интервью с Анастасией Георгиевной Шатиловой, взятое в 2003 году, за два года до её кончины, Ольгой Митрененой.
Анастасия Георгиевна, безусловно, человек незаурядный, многое видевшая и много знавшая о Зарубежной Церкви благодаря своему многолетнему положению в Сvнодальной Канцелярии и тем, что была родной дочерью и помощницей приснопамятного Владыки Григория /Граббе/, бывшего в течении полувека опытнейшим Начальником этой Канцелярии и правой рукой трёх первых наших Первоиерархов. Однако, основываясь на суждениях высказанных ею в этом интервью, изучать историю Зарубежной Церкви и знакомиться с её видными личностями – советовать никак не приходится.
Анастасия Георгиевна была, можно сказать, ''белой вороной'' в семье. Владыку Григория многие критиковали, некоторые недолюбливали из-за его сильного характера, от того, что он был всевластным Секретарём Сvнода. Но его неизмеримые заслуги перед Церковью никто убедительно оспаривать не может. Был он богословом, крупным знатоком церковных канонов, историком и, если кто его не любил, то никак не за его человеческие качества, а в основном из-за его крайней непримиримости, в основном, к Московской Патриархии и вообще в юрисдикционных вопросах. Но его непримиримость, порою и крутость, всегда оставались на подобающем его графскому происхождению и воспитанию уровне. Чего, увы, не скажешь о его старшей дочери ... Её тётя, игумения Магдалина, родная сестра Владыки Григория, настоятельница Леснинского монастыря, её младшая сестра Мария – матушка ''Маша'' Шишкова – обе были воплощённые ангелы, любвеобильные, чуждые всякого злословия. А Анастасия … не будь сказано в обиду, редко случается встретить такой едкий язык, а характер её был притчей во языцех в нашей Церкви. Если кто сомневается в том, что я тут говорю пусть прочтёт хотя бы это интервью ! И так обидно – человек ведь знающий, умный, но своим постоянным, необдуманным и ни на чём не основанном злословием портит всё то, что могла бы принести в смысле свидетельства, из первых рук и из первых уст, о Зарубежной Церкви, о её самых видных личностях.
Кто не со мной – заметьте, до малейшей йоты не со мной – тот против меня ! И тут уже не стоит ожидать хоть малейшего снисхождения, или самой простой объективности, нейтральности !
Хотелось бы знать (да стоит ли ?!), чем не угодил приснопамятный Архиепископ Аверкий, общепризнанный столп и гордость Зарубежной Церкви, чтобы быть безжалостно низвергнутым, в какого-то невзрачного, будто малоуважаемого просто «Аверкия» ?! И то ещё хорошо, что с прописной буквы !
Если такое отношение к такому алмазу, как Архиепископ Аверкий, то неудивительно читать про «Варнаву» и «Лазаря», которых она, известно, в сердце не носила. Но самое недопустимое это её характеристика св. Иоанна Шанхайского. Прочитаешь её тут воспоминания и спросишь самого себя : а на самом ли то деле он святой ? Повторяет она советские, вернее патриархийные, бредни, будто Владыка Иоанн признавал МП и благословлял тех, кто из его паствы возвращался в Советский Союз, иными словами поощрял таких возвращенцев. До некоторой степени – противно читать ! В Леснинском монастыре будто все радостно вздохнули, когда он покинул Францию !!!??? Выходит – наконец, мол, избавились ! Такие высказывания до того преступно глупы, что читатель может сделать естественный вывод, что такую информацию она держит от своей родной тёти, игумении Магдалины. Когда на самом деле все монахини прямо молились на святого Владыку ! Можно ли такую дурь пускать в интервью, которое разойдётся по всему российскому рассеянию и по всей России и будет восприниматься за историческое свидетельство неопытными, не знающими людьми ? Кстати, не в Париже убили в 1934 году Короля Александра, а в Марселе и, насколько мне известно, не «регулярно», а однажды он стал среди главного проспекта города на том месте, где от руки усташа был убит Король, и среди уличного движения, в полном облачении отслужил панихиду. Да, такой был не от мiра сего наш святой Владыка Иоанн.
И о святом нашем Митрополите Филарете А.Г. Шатилова отзывается без особого восхищения, если можно так выразиться, как о каком-то не совсем полноценном неудачнике. Очень сомневаюсь, чтобы её отец, Владыка Григорий, ответил в таком духе на вопрос о его воспоминаниях о Митрополите Филарете.
Читая это странное интервью с удивительными ответами-воспоминаниями, я с опаской всё ожидал того времени, когда Анастасия Георгиевна заговорит о моём приснопамятном Архиепископе Антонии Женевском и, слава Богу, не дождался. О нём почему-то промолчала. К Владыке Антонию она с особым раздражением относилась так как он, помня её ещё девочкой по Югославии, любил шутить и не боялся её дразнить, что её очень раздражало, так как она привыкла, что к ней скорее с опаской относятся !
Кстати, от того ли что за Владыкой Антонием нельзя ей было признавать чего либо положительного, Анастасия Георгиевна делает историчексую ошибку, говоря, что когда для выборов преемника Митрополита Анастасия Собор пришёл в тупик и образовалось два непримиримых лагеря среди Архиереев, Владыка Антоний Сан-Францисский предложил голосовать за Владыку Филарета. Нет, не Сан-Францисский, а именно Женевский Владыка Антоний выдвинул кандидатуру самого младшего по сану Владыки Филарета, и мир и единодушие моментально восстановились в Церкви.
С выборами новых Первоиерархов ей вообще не везло. Помню одну мою статью, где я описывал, как происходили в 1986 году выборы преемника Митрополита Филарета. На втором туре было одинаково подано шесть голосов за Владыку Виталия и за Женевского Владыку Антония, и Владыка Виталий был наконец избран жребием, вытянутым старцем-архимандритом Геласием после молебна перед чудотворной Курской Иконой. Я ещё писал, что на самом деле могли обойтись без жребия, так как второй тур должен был окончится счётом не шесть на шесть, а семь на пять в пользу Владыки Антония, который никак не хотел быть избранным и которому успешно удалось уговорить австралийского Архиепископа Павла голосовать не за него, как он намеревался, а за своего духовного отца Владыку Виталия. «А то я с Тобой никогда больше не буду разговаривать!», говорил он ему. На эту статью резко отозвалась Анастасия Георгиевна, написавшая мне : «Что вы пишете всякую чепуху. Я тогда была в Сvноде и никто и не подумывал о вашем Владыке Антонии». Некоторое время спустя, проверив в Протоколах, сама убедилась в своей ошибке и весьма честно письменно принесла извинения. Вещь, которая, кстати сказать, ей вообще была непривычна и, можно себе представить, с большим трудом давшаяся !
Как не вспомнить тут анекдот, вполне исторически состоявшийся однажды в сvнодальном здании, где были собраны Архиереи на каком-то очередном Соборе. Архиереи до заседания отдыхали в своих келиях, вдруг А.Г. Шатилова выскакивает из Канцелярии и возбуждённо визжит во весь голос : «Она сказала, что я стерва!». И тут, как в ответ, сразу же послышался громкий, звонкий голос Владыки Антония, вышедшего из келии в коридор и спросившего : «Настя, кто это тебя так хорошо знает?!». Это конечно была очередная остроумная владыкина невинная шутка, в виде игры со всё той же ''Настей'', на которую обидеться она даже не могла.
Однако, несмотря на все мои оговорки, одно остаётся неоспоримо, и надо воздать должное и Анастасии Георгиевне и особенно Владыке Григорию : когда они были хозяевами в Сvноде, то был образцовый порядок не только в архиве, но и во всех записях, входных и выходных, никакие документы не исчезали, купчие не пропадали, никто не копался в секретных бумагах, как это к сожалению стало обыденным делом при Владыке Иларионе, когда комната, где располагался архив, как и весь сvнодальный дом, стали прохожим двором, где рыскали кому только не лень. И результаты такого халатного отношения скоро дали о себе знать, как это в частности болезненно отозвалось в вопросе имущества на Святой Земле. И тут начался развал Зарубежной Церкви.
27 марта (н. ст.) 2017 г. Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский совершил специальное молебное последование на закладку фундамента новой церкви Панагия Сумела в Аспропиргосе (Аттика, ИПЦ Греции). Его Высокопреосвященство заложил первый камень в фундамент.
В новом строящемся здании будут открыты офисы, многофункциональные залы для различных мероприятий, гостиница и трапезная.
На 81-м году жизни в Нью-Йорке скончалась Анастасия Георгиевна Шатилова, урожденная графиня Граббе, дочь одного из главных идеологов РПЦЗ епископа Григория (Граббе). Кончина А.Г. Шатиловой последовала в 21 час по местному времени 1 ноября 2005 г. в одной из нью-йоркских больниц, куда она была экстренно доставлена из реабилитационного центра. Там А.Г. Шатилова проходила восстановительный курс после травмы, полученной ею в начале сентября в Суздале, на лестнице Синодального дома РПАЦ.
А.Г. Шатилова родилась 27 апреля 1925 года в Югославии (тогда - Королевство сербов, хорватов и словенцев). Она является праправнучкой русского философа А.С. Хомякова и внучкой графа П.С. Граббе - видного участника Поместного Собора Российской Церкви 1917-18 гг. С 1950-х гг. А.Г. Шатилова помогала своему отцу, протопресвитеру Георгию Граббе (впоследствии - епископу Григорию), управлявшему канцелярией Архиерейского Синода РПЦЗ.
В последние годы жизни Анастасия Георгиевна издавала бюллетень "Церковные новости" - "независимый орган православной церковной мысли", в котором особое внимание уделялось процессу "сдачи позиций" РПЦЗ в контексте ее предстоящего объединения с РПЦ МП и возрождению в России православных приходов, не зависимых от Московского патриархата. На протяжении последних 10 лет А.Г. Шатилова ежегодно приезжала в Россию, проводя по несколько недель в Суздале, где принимала деятельное участие в работе канцелярии Архиерейского Синода РПАЦ.
Незадолго до кончины А.Г. Шатиловой, в сентябре нынешнего года, умер ее младший брат епископ Антоний (Граббе).
Интервью с Анастасией Георгиевной в 2003 г.
Анастасия Георгиевна Шатилова - живой свидетель истории Русской Православной Зарубежной Церкви. Ее отец протоиерей Георгий Граббе был сподвижником митрополита Антония (Храповицкого), первого предстоятеля РПЦЗ. Долгие годы он, сначала в протоиерейском, а затем и в епископском сане - как епископ Григорий - был секретарем Священного Синода РПЦЗ. Наш корреспондент побеседовал с А.Г. Шатиловой, которая рассказала о русской православной эмиграции и об отношениях Зарубежной Церкви с РПЦ МП и другими Церквами.
Семья П.М.Граббе, в имении Берестечко на Волыни 1934 г. Верхний ряд: Ю.П.Граббе (впоследствии епископ Григорий, П.М.Граббе, Н.П.Граббе (в иночестве игуменья Магдалина). Нижний ряд: старшая дочь Ю.П.Граббе Анастасия, жена Ю.П.Граббе В.М.Граббе, Димитрий, Алексей (впоседствии архимандрит Антоний) и Мария Граббе
Синодальный архив
- Вы работали в архиве Синода…
- Да, но ни в каком кошмаре предвидеть то, что случилось потом, мы не могли. Владыка Григорий взял только свою переписку с архиереями, более или менее видными общественными деятелями - и все.
- Сейчас многое пропало?
- Я думаю, что почти все. Например, от меня только Архиепископ Гавриил узнал, что у нас хранились оригиналы протоколов 21-го года.
- Они тоже потерялись?
- Они не потерялись! Они были украдены. Иларион стал пускать служащих МП работать в архиве. У нас была такая система: ключи от архива находились у Владыки Григория, у меня и еще у одного священника. Три ключа только было. Если какой-нибудь архиерей или тот же митрополит хотел какое-то дело увидеть, то оно ему приносилось под расписку. В наше время украсть что-то было совершенно невозможно! Но, вот, позже я была свидетельницей вопиющего случая. Мне нужен был документ с речью при наречении владыки Григория в епископы. Я попросила владыку Илариона распорядиться мне дать этот документ. Рядом какой-то типчик в подряснике крутится и, вдруг, вмешивается в наш разговор: "А я сейчас принесу!" И убежал. Я спрашиваю: "Владыко! Кто это такой?" "Ах, Вы знаете, как мы ему обязаны! Он работает в архиве Московской Патриархии! Он нам столько дал документов!"- стал объяснять Иларион. Я говорю: " Владыка! Что Вы делаете?!…" - " В Синоде секретов нет".
- Удивительная история...
- И так они разворовали весь архив. Кроме того, они назначили служащим типа, который только-только кончил Highscool, был недоучкой. И, так как с детского сада мог с компьютером обращаться, он стал весь архив на компьютер переводить. Мне говорили, что он больше половины архива, то, что посчитал ненужным, просто выкинул. Две матушки сказали мне, что на улице стояли две корзины с архивами. Я их умаляла отдать мне, но они побоялись. Потом это все просто исчезло… В свое время я образовала книжный магазин, который считался лучшим на побережье. У меня было 400 русских названий и, примерно, 300 американских. И когда журналисты ездили в Советский Союз, они приходили ко мне покупать книги и советоваться, что нужно прочитать перед тем, как въехать в Советский Союз. Этот магазин тоже практически уничтожили. Там стали продавать деревянные ложки и все в таком духе. В один из моих приездов я решила зайти в этот магазин купить кассеты, диски в качестве подарков – у нас тогда еще очень хороший хор был. Не встретила ни одной души в синоде! Но я, все-таки, все ходы-выходы знала, вижу, одна дверь приоткрыта. Зашла. Около 20 мин ходила по всему синоду, по трем этажам и не встретила ни одного человека! Архив был открыт, стояли книги, и, если бы я хотела, могла бы запросто взять любую из них и уйти. Когда я уже хотела уходить, вдруг появляется телефонистка с улицы с чашкой кофе и бутербродами. Я объяснила ей, что мне надо попасть в книжный склад. Телефонистка тогда стала на весь синод кричать какого-то Андрея. Наконец он появился. Оказалось, что он уборщик. У него был ключ, которым он открыл склад и ушел. Я стала смотреть, что у них есть. Ни на одной книге цены не было. Я написала на бумажке то, что взяла. Снова принялись громко и долго звать Андрея. Из какой-то "преисподней" его достали. Он закрыл, а я благополучно удалилась, так и не получив счета.
- Удивительно, в каком состоянии там все находится!
- Да, там ведь все открыто! Я, например, хорошо знала код сейфа. Там хранилась риза чудотворной Курской иконы. Когда Владыка Феофан уезжал из Курска, то он взял с собой две: одну самую дешевую ризу, ту, которая самая известная, голубая эмалевая, а другую - золотую с драгоценными камнями. Она всегда и лежала в сейфе. Кроме того, там всегда были драгоценности, которые дарили для украшений к чудотворной иконе. Хранились там поручи кого-то из Оптинских старцев. Параман Митрополита Анастасия там находился.
- Да, желающие там могли бы найтись…
- Я боюсь, что и это они все разыграли.
* * *
РПЦЗ и Катакомбная Церковь в России
- Что Вы знаете о связи Митрополита Филарета с катакомбниками?
- Основная связь произошла через Стефана Красовицкого. Тогда связались с архимандритом Лазарем и с 14-ю клириками. Было решено рукоположить кого-нибудь в епископы. Они были без возглавления, т.к. их Епископ умер. Рукоположили Варнаву, но с условием, что это никогда не станет известным. Только для того, чтобы он рукоположил Лазаря. Я бы хотела побывать на этой хиротонии, потому что мне известно, что он как священник мало что знает, тем более архиерейскую хиротонию. Все связи тогда велись невероятно секретно. Мой отец боялся кого-нибудь выдать, вероятно, не без оснований. Поэтому, когда появлялись письма из России, то я их перепечатывала на синодальной машинке. А потом уже их показывали архиереям на заседании Синода. И даже напечатанные на машинке мы перепечатывали, чтобы невозможно было проследить автора. Постепенно, связи увеличивались. Часто письма перевозились через дипломатические каналы.
- Там ведь было два кандидата: о. Михаил (Рождественский) и о. Гурий?
- Эта информация у нас не прошла. Мы узнали об этом postfactum.
- Я слышала, что катакомбники не доверяли Владыке Лазарю.
- Да. Лазарь в вопросе с катакомбниками очень виноват. Один человек дал моему отцу список 12 катакомбных епископов с адресами. К сожалению, вместо того, чтобы отдать мне копировать, он передал их Митрополиту. Списки вынесли на заседание Синода. Отец считал, что надо употребить максимум икономии, для того, чтобы их всех объединить. Лазарь же сказал, что все они абсолютно незаконны, за исключением его одного.
-Да, очень печально. Говорят, что Владыка Антоний Женевский организовывал это рукоположение. И именно он выдвинул Лазаря, вместо тех, кого хотели катакомбники.
- Вполне возможно. Постановление о том, чтобы совершить эту хиротонию, было, но папа очень боялся, что могут "проболтаться" наши архиереи. Поэтому было решено, что в Синод будет просто доложено, что это исполнено.
- Но в итоге рукоположили владыку Лазаря. О. Димитрий (Дудко) знал его.
- Дудко ничего общего не имел с катакомбниками. Митрополит Филарет написал ему письмо совсем не поощрительное!
- Однако он как-то принимал участие в рукоположении владыки Лазаря.
- Это я не знаю. Вообще, у нас связь с Россией до 37-го года была довольно основательная. Была группа (в частности, проф. Андреевский был в ней), которая специально ездила к Сергию Страгородскому на коленях умолять отказаться от декларации. И когда проф. Андреевский приехал за границу, он поражался тому, как много знали в Синоде о епископате в России. До 37-го года был какой-то кэгэбист, который подавал данные обо всех убитых, замученных, сосланных и т.д. Потом, вероятно, его поймали, потому что связь была приостановлена. Восстановилась она уже в 40-ые годы, когда много было бежавших с немцами.
* * *
Митрополит Анастасий
Митр. Анастасий (Грибановский)
- Как состоялось избрание Митрополита Анастасия?
- Еще при жизни Митрополит Антоний сделал его полномочным наместником. Митрополиту Антонию было уже трудно управлять, у него было слабое здоровье, а Митрополит Анастасий был уже настолько известным Архиереем, что на соборе, несмотря на свою молодость, получил семьдесят голосов. Вся церемония интронизации Патриарха была им составлена, также и церковные торжества к 300-летию дома Романовых, 100-летию Бородинского боя была им составлена. В Москве он был очень выдающимся церковно-общественным деятелем. Так что для всех, вне всяких сомнений, было ясно, что только Анастасий и может быть следующим Митрополитом. Но он был очень скромным – когда Митрополит Антоний настоял на том, чтобы дать ему белый клобук, Анастасий больше года отказывался. Тогда Митрополит пожаловался Патриарху Варнаве на это. Патриарх пригласил весь Синод к себе на обед, потом встал из-за стола, снял с себя белый клобук и надел со спины Митрополиту на голову. И только после этого он стал носить белый клобук. Вот такой анекдотичный, но характерный для Митрополита Анастасия случай. Он был удивительно скромный. Приходил к дантисту и сидел среди публики и ждал своей очереди, пока кто-нибудь не сообразит, что здесь сидит Митрополит Анастасий.
- И тогда его пропускали без очереди?
- Ну, конечно. Он уже был Первоиерархом тогда.
- Где состоялось богослужение, связанное с избранием его Первоиерархом?
- В Белграде, но я на нем не была.
- А где застала Вас начавшаяся война?
- Случилось так, что сам Митрополит едва не оказался "отрезанным", потому что он поехал в Швейцарию в тот момент, когда разыгралась война. Буквально последним поездом через Италию он попал в Югославию. Когда уже все кончилось крахом, была очень забавная ситуация. Большевики объявили, что никакого Синода уже нет, Митрополит неизвестно где… Ведь связи с заграницей никакой не было, все границы были закрыты. И вот, мой дядюшка (двоюродный брат моей бабушки) о. Иов Леонтьев, прямой потомок Кутузова, офицер гусарского полка и французский поданный, и Митрополит разыграли такую комбинацию: о. Иов был представлен больным, которого сопровождал его "келейник" Митрополит Анастасий, у которого не было выездных документов. Тогда все чиновники не могли взять в толк, почему все суетятся вокруг какого-то старичка, а тот сравнительно молодой, больной и важный. И вот так ему удалось выбраться из Германии, и весь свободный мир узнал, что существует и Синод, и Митрополит. До войны Митрополит был в Швейцарии по церковным делам. А когда война заканчивалась, он попал в Германию, которая была разделена на четыре части: французскую, советскую, английскую и американскую. Было очень сложно попасть из одной зоны в другую, на это требовалась очень большая документация. Советский Союз устроил целую акцию протеста, когда Митрополит приехал в Швейцарию. Москва настаивала на том, чтобы его выслали из страны. Было проведено специальное заседание швейцарского правительства по этому вопросу! Но тогда, как ни странно, вмешалась американская митрополия, и это дело удалось остановить. Покойный Митрополит Феофил из Америки написал такие бумаги, которые смогли воздействовать на Швейцарию.
- Как вы выезжали из Сербии в Германию?
- Митрополит Анастасий был всегда слишком осторожен, и это иногда действовало на нервы. Всем было понятно, что уже все идет крахом, а Митрополит еще не хочет уезжать. Папа договорился с немцами о том, что те дадут вагон для Синода, а Митрополит и с места не думает двигаться. В итоге вышло так, что отец буквально коленом подталкивал Митрополита на лестницу вагона, чтобы он хоть как-то прицепился за последний поезд. Мы же были отправлены с гимназией, и понятия не имели о том, где папа и выехал ли Митрополит? Вот такой был период.
* * *
- А что еще Вы помните о Митрополите Антонии.
- У Митрополита Антония была совершенно изумительная черта – он мог разговаривать с любым человеком на любом уровне! Будет ли это деревенская неграмотная бабка, или маленький ребенок, или профессор – никто не чувствовал, что он как-то свысока на них смотрит.
- Я знаю, что он очень любил молодежь.
- Очень любил. Архиереи тогда получали немаленькое жалование, и он содержал всех бедных студентов. Фактически, он только расписывался, что он получает жалование. Когда он попал в Почаевскую Лавру, не оставалось ни одной свободной комнаты – студенты приезжали со всей России! Спали и просто вповалку на полу, потому что отдельных келий не хватало. Все-таки, он возглавлял три духовных академии. Студенты его обожали и повсюду за ним ездили, куда могли. До него ректор академии был – недоступная личность. А Митрополит сразу стал этими студентами пользоваться даже с практической точки зрения. Каждый имел или огород, или сад. А на ректоре ведь лежит хозяйство!?.. Вот он этими студентами и пользовался. Они постоянно приходили к нему вечером чай пить. Были и серьезные беседы, а иногда и просто шутили. У него был любимый анекдот: "Люблю чистоту!" - сказала старушка, переворачивая ночную рубашку на "новый год".
- Да, я слышала, он был очень веселый человек.
- Очень. Поэтому, после таких шуток, студенты с ним уже разговаривали более свободно. Митрополит же невероятно высоко поднял монашество! Ведь был период, когда почти никто не постригался.
- Это еще до революции?
- Да. И при Владыке Антонии очень многие студенты монахами становились.
* * *
Святой Иоанн Шанхайский Чудотворец
- Почему многие так не любили Иоанна Шанхайского?
- Один из друзей моего отца написал: "Со святыми жить - не дай, Боже. Со святыми упокой – замечательно!" Он весь уклад в Лесненском монастыре переворачивал. Например, для своего существования они на какой-то фабрике взяли подряд шить кукол. Владыка возьмет и устроит лекцию, а по договору куклы-то должны быть вовремя! Все время им менял планы. Он не был администратором, и были жалобы, что никогда от него никакой подписи не достанешь, что непонятно, что происходит с полученными деньгами, что где-то он их потерял. Конечно, это не какие-нибудь преступления, просто работать с ним было очень трудно. И когда он уехал из Франции, то они радостно вздохнули. Конечно, он был молитвенник, и подвижник, и безусловный прозорливец – никаких сомнений не было!
- Он был такой, как один из древних святых.
- Да. Как-то он обедал у нас. На обед была форель. Я положила ему на тарелку целую рыбу. Можете себе представить, что он ее съел всю, даже с жабрами! Ни одной косточки не оставил!
- Он так по смирению ел. Он ведь все смешивал в одну миску, как вспоминает о. Георгий (Ларин). Когда он был маленьким, видел, как Владыка смешал все – кисель, суп и второе – и съел.
- В гостях он этого не делал, но поразил нас другим поведением. Он принципиально ходил только в сандалиях. После того как его постригли, он башмаков не надевал. Был такой случай: когда он выходил с аэроплана, у него распахнулась ряса, а под ней ничего нет. В Париже он регулярно служил панихиду среди площади, на которой убили короля Александра.
- Все стеснялись с ним служить, только он один был стойким.
- Представьте себе панихиду на Красной площади...
- А почему нет?
- …и когда машины едут. Ведь короля Александра убили, когда он ехал с королевским кортежем. И вот, Иоанн Шанхайский служил панихиду каждый год на проезжей части. Он был оригиналом.
- А еще что Вы о нем помните?
- Был такой у нас забавный случай. Он был у родителей в гостях. Моей сестре было лет восемь, и нас отправляли спать в восемь часов вечера безоговорочно – светит солнце или нет. И когда все ушли, выбежала моя сестра, обняла его, поцеловала, а Владыка засмеялся и сказал: "Ну, первый женский поцелуй!"
- Это еще в Белграде было?
- Да. По-моему, у него незаконченное медицинское образование. Потом он перешел на богословское. Студенты ведь всегда нищие, поэтому он бегал по улицам, продавал газеты. Никогда не допускал того, чтобы где-то на тротуаре валялся хлеб, всегда поднимал и съедал его. Потому что это большой грех, когда хлеб бросают.
- Неужели можно было видеть хлеб на тротуаре в те годы, ведь тяжелое время было?
- Югославия была богатейшая страна, пока коммунисты ее не заняли. Не было такого минерала, которого бы не нашлось в Югославии.
- А к русским относились хорошо?
- Да, но мы жили как государство в государстве. Я, например, по-сербски говорила очень скверно, и мы учили сербский язык в гимназии на таком же уровне, как французский или немецкий. Единственное, что мы должны были еще учить - сербскую историю и до некоторой степени географию, поскольку если живешь в этой стране, то ее надо знать. А в остальном, мы жили как государство в государстве: у нас были свои мужская и женская гимназии, начальная школа, амбулатория. Большущий дом был, который назывался "Дом царя Николая", его пожертвовал король Александр.
* * *
Митрополит Филарет
Слева - Митрополит Филарет (Вознесенский)
- Расскажите, пожалуйста, как Вы первый раз увидели митрополита Филарета.
- Первый раз я увидела митрополита Филарета, когда еще он приехал на Собор как епископ до избрания его Первоиерархом. Тогда я еще не служила постоянно в Синоде. Я помогала владыке Григорию, тогда еще протопресвитеру, в частном порядке. Позже я познакомилась с ним более близко. Он был человеком очень застенчивым. Была такая комичная история: приехал к нему священник из Ваймунда, о. Николай Марцишевский, представляться. О. Николай тоже был застенчивым. И они ходили по комнате, уставившись в землю, делая вид, что не замечают друг друга, пока, наконец, не столкнулись нос к носу, и оба расхохотались. И тогда уже стали говорить.
-А в каком году это было?
- Это был год избрания – 1965 год.
- Какие у Вас были первые впечатления?
- Трудно сказать. Потому что первый год он разъезжал, посещая приходы, знакомясь с людьми, куда его приглашали. Поэтому постоянного контакта с ним не было. Но потом он сам приехал к нам в гости с какой-то рыбной ловли. Был увлеченным рыболовом. И так как мы не знали, что с этой рыбой делать, он сам принялся ее готовить, будучи первый раз в доме. Так что, обед прошел в теплой дружественной обстановке.
- А как состоялось избрание Митрополита Филарета?
- Прошло избрание, конечно, не без прений, потому что, как вы знаете, в это время еще не кончился бунт в Сан-Франциско. Митрополит Анастасий понял, что он не в состоянии с ним справиться и потребовал созыва собора для избрания нового Первоиерарха. Епископат точно разделился пополам. Вл. Аверкий, Иоанн Шанхайский, Афанасий, Савва Сербский, Феодор Австралийский, Леонтий Чилийский (кстати, был большим поклонником католиков) – одна группа. А другая группа возглавлялась владыкой Никоном. Первая группа была за Иоанна Шанхайского. Митрополит Анастасий сказал, что он бы голосовал за Никона (это тот, который 17 томов сочинений митрополита Антония выпустил). Собор фактически зашел в тупик. Два–три дня не заседали. Я не знаю, кто, вероятно, Антоний Сан-Францисский, предложил прекратить заседания, разойтись по кельям, молиться и через три дня снова собраться. И уже на этом заседании сразу оба кандидата, Иоанн Шанхайский и Никон, отказались от своих кандидатур и, по-моему, Антоний Сан-Францисский же и предложил Владыку Филарета в качестве Первоиерарха.
- Он же был самый молодой?
- Да. Он епископом-то был не более полутора лет. Если бы он подозревал, что может стать Первоиерархом, не приехал бы на собор. Потому, что был Епископ Феодор, который заболел и не мог приехать. Антоний Сан-Францисский был послан в Австралию, по причине вспыхнувшего бунта. Там два попа собирались перейти в МП, было большое судебное дело. (Кстати, и мой отец ездил на этот процесс тоже, в качестве сторонника синодальной хартии). Митрополита Филарета послали просто в замену заболевшего Епископа. В итоге, получилось так, что его выбрали. Сразу же наступило полнейшее спокойствие, все единодушно приветствовали его как Первоиерарха. Спустя сутки, Митрополит Анастасий заявил, что, конечно, он признает Филарета Первоиерархом.
- Каково было отношение к Митрополиту Филарету в Церкви к моменту избрания? Его уважали, вероятно?
- Его никто не знал. Одна из причин его избрания в том, что он не был связан ни с какими партиями. Другая причина в том, что он был учеником Митрополита Антония, и очень на этом настаивал. Поэтому, как только его избрали, мой отец оказался его правой рукой. (Они переписывались, когда он еще был архимандритом).
- Наверное, не всем понравилось, что о. Георгий оказался "правой рукой"?
- Конечно. Отца старались снять, еще когда Митрополит Антоний его назначил. Так что, в этом не было ничего нового.
- Митрополит Филарет, наверное, очень хорошо относился к о. Георгию?
- Да. Потому что он его знал как "правую руку" Митрополита Антония.
- А как относился Митрополит Филарет к Московской Патриархии?
- Очень отрицательно! Кстати, на Дальнем Востоке все признали МП. И Владыка Иоанн Шанхайский признал их тоже, больше года он их поминал. Даже служил молебны уезжающим и уговаривал репатриироваться. Я видела одно письмо в деле, в котором какая-то женщина, пострадавшая от этой поездки, не находила слов выразить свое негодование! Она потеряла семью. А владыка Филарет категорически отказался служить молебны уезжающим, и его хотели сжечь! Его келья была на втором этаже, а на первом этаже забили окна и подожгли дом. Он выскочил со второго этажа и сильно обгорел – повредил и голос, и мышцы лица так, что он голову держал чуть наклоненной… Так что РПЦ МП он ни одной секунды не признавал!
- Но ведь потом владыка Иоанн покаялся в том, что он признавал Патриархию!
- Да! Владыка Иоанн написал объяснительное письмо. Ведь большевики поступили очень хитро! Они пустили по всей Европе слух, что Митрополит Анастасий исчез, Синода не существует – деваться некуда! Все было продуманно.
- Сейчас в некоторых изданиях пытаются представить владыку Иоанна как сторонника РПЦ МП.
- Да. Но это неправда. Хотя в тот момент он не поддержал архимандрита Филарета и оказался с массой тех архиереев, которые признали МП.
- А Митрополит Филарет был веселым человеком, он любил шутить?
- О, да! Он шутил немножко однообразно. Часто рассказывал одни и те же анекдоты. Любил подбрасывать четвертак на тарелке, и тот крутился как волчок. Он очень любил молодежь. Вокруг него всегда собиралась целая орава молодежи, и больше всего было девчонок!
- Он с ними проводил какие-то беседы?
- Да. Беседовал, сплошь и рядом шутил. Но он был невероятно наивным человеком. Однажды моя 18-летняя дочь за общим чаепитием разливала кипяток и обожгла себе ногу. Митрополит повел ее за собой, чтобы дать ей мазь, которую приготовил сам, и которая очень хорошо, между прочим, помогала. Так вот, девчонка стоит в митрополичьей спальне, ей надо помазать ожог – а он стоит и с места не думает убираться! В конце концов, сказал: " Мажь сама!" - и ушел.
- А он выезжал куда-нибудь с молодежью?
- Иногда. Он очень любил ездить на рыбную ловлю, в отличие от детей, потому что надо было ехать на рассвете, в 3-4 часа утра. Был случай, когда дочка моя промерзла, как цуцик. Он, не долго думая, надел рясу, снял свой подрясник и закутал дочь в него.
- А богослужения он любил?
- Он очень любил богослужения и потрясающе знал! И если какой-нибудь чтец что-то пропустил или неправильное ударение сделал, он тут как тут был за ним же. Службу знал идеально! И по уставу старался служить. Он всегда говорил, что инженер должен знать инженерное дело, доктор – медицинское, а для священника самое главное знать Евангелие. И поэтому Евангелие он знал наизусть!
- А какие еще он давал наставления священникам?
- Не знаю, я при этом не присутствовала. Но проповедником он был очень интересным. Митрополит Анастасий говорил: "можно его слово вставить в текст речи Иоанна Златоустого, и вы бы не заметили по стилю разницы". Но однажды, в Неделю о Закхее, Владыка сказал: "…А Закхей с дерева кубарем свалился!" Для него это было естественно, а для нас дико совершенно!
- А как Владыка Филарет относился к экуменизму и инославным?
- К инославным он очень хорошо относился. По-человечески очень хорошо. Ведь не обязательно относиться к ним плохо! Но он не был светским человеком. Он не понимал Митрополита Анастасия. У американцев было принято устраивать парад военных сил. На нем присутствовал мэр города, полиция, важные персоны. Митрополит Анастасий также всегда присутствовал - был на трибуне. Митрополит Филарет только один раз поехал и после уже никогда в этом не участвовал.
- А почему ему не понравилось?
- Я не знаю. Он не понимал необходимости светских отношений. При Митрополите Анастасии было принято "совещание умных людей", как шутейно называл это новшество мой отец. Даже я туда попала, в эти "умные люди". Туда приглашались доктора, инженеры, адвокаты, литераторы. Кому-нибудь Митрополит поручал сделать доклад на тему нового открытия или вышедшей новой книги. После доклада за чашкой чая долго сидели и рассуждали, высказывали все свои мнения. Потом Митрополит делал заключение по этому вопросу. И это уже был штемпель "признания" или "непризнания". А Митрополит Филарет раза два такие заседания провел и уже был не в состоянии – ему стало не интересно.
- Он ведь был образованный человек?
- Его официальное образование – инженер-электрик. Но на Дальнем Востоке оно не соответствовало европейским стандартам. Потому что колонизация этих мест еще только-только началась, строили манчжурскую дорогу. И надо было идти либо в китайскую школу, что наши не делали, или в свои собственные, которые были не такого высокого уровня, как это могло бы быть в европейских странах.
- Но там ведь преподавали уехавшие из России преподаватели?
- Да, но они постепенно умирали.
- Но ведь Владыка учился еще у старых российских преподавателей?
- Вероятно, да. Я еще помню то время, когда в Джорданвилле было несколько серьезных преподавателей. Но позже, при Митрополите Филарете, не раз поднимался вопрос о закрытии Джорданвилльской семинарии, потому что очень низкий уровень образования и даже не соответствует колледжу.
- А какие отношения были у Митрополита Филарета с другими монастырями Зарубежной Церкви?
- Других монастырей, собственно, не было. В Германию он ездил, но с Марком у него близкие отношения не сложились, потому что это, все-таки, немец.
- А с бостонским?
- С бостонским у него были очень хорошие отношения. Они, хоть и греки, но не были шовинистами. Они больше занимались миссионерской деятельностью, служили на славянском, на греческом и на английском языках. Они много переводили литературы. Были постоянные конфликты с Джорданвиллем, потому что в Джорданвилле народ был необразованный, а в Бостонском монастыре была высокообразованная публика. Например, они могли выпустить перевод Исаака Сирина с сирийского на английский. Были специалисты по французскому языку. Митрополита они очень почитали и уважали. Туда он приезжал, как к себе домой. Они уже не знали, на какой стул его там посадить.
- Он часто там бывал?
- Нередко. Правда, они угощали его чисто греческими блюдами, к которым мы, русские, не совсем привыкли. И Владыка не знал иностранных языков.
- Но там были говорящие по-русски?
- Всегда кто-нибудь находился, хотя бы какой-нибудь келейник. Кстати, у Митрополита Филарета был келейник – жулик, какого свет не видал! Никита Чакиров. Виртуоз преступничества. Покупал чемодан свечек у бостонцев, держал его у себя. Потом говорил, что они обожжены Святым огнем над Гробом Господним. Продавал их с какими-то помянниками. Чистейшей воды был жулик! Еще и садист. Например, он очень хотел поссорить Митрополита с моим отцом. И в последнее время он успел охладить отношения. Шел, например, на такие меры: у нас там были молодые монахи-американцы. Платили им совершеннейшие гроши, а работали они очень хорошо.
- Кем работали?
- Убирались в громадном доме, чинили все – не нужно было вызывать мастеров. Никита их возненавидел и хотел, во что бы то ни стало, убрать. Один из них был грек – повар из семьи ресторанных мастеров. Хорошо готовил. Так Никите не лень было купить рыбу, которую он держал до тех пор, пока она окончательно не стухла. Затем слизью от нее он облил хорошую рыбу и говорил: "Вот какой рыбой Федор собирается кормить Митрополита!" Принесли эту рыбу показывать моему отцу. Он был не такой наивный, велел взять, помыть и приготовить. Мы пригласили Митрополита на обед и с удовольствием поели. Вот так человеку было не лень идти на такие пакости. Или сделает что-нибудь с отоплением и скажет, что это Анастасия Георгиевна приказала. А Анастасия Георгиевна и не думала приказывать.
- Как же его терпел Владыка Митрополит?
- Владыка Митрополит всегда говорил, что этот Никита для него самый ужасный крест в жизни. Но, с другой стороны, он даже физически от него зависел. Ведь он чуть ли не с десяти лет был с ним. Никита от чего-то умирал, а владыка отслужил молебен, и тот поправился. И после этого Никита всегда был при нем. Если Никита и терял доверие митрополита, то очень ненадолго. Даже на соборе ставился вопрос о том, чтобы Никиту убрать, потому что он становится совершенно невозможным. В результате, Митрополит решил, что он его отправит на полгода в Австралию. Никита уехал на шесть недель, повидал свою мамочку и вернулся. Разговор о том, чтобы запретить его в священнослужении, не состоялся. Был и такой случай: жульническим образом заставил подписать Митрополита, который не разбирался в таких вопросах, купчую части имущества. Это выяснилось совершенно случайно. Тогда мой отец поднял шум, началось разбирательство. Митрополиту пришлось тогда уже адвокатским путем все это менять. Но если бы не заметили вовремя, значит половина этого большого имения оказалась бы в собственности Никиты. Это был темный жулик! Владыка Антоний говорил, что у каждого митрополита или епископа крест – это его келейник. Большинство из них жулики и пользуются своим положением.
- А что Вы можете сказать о мощах Митрополита Филарета, которые сейчас в Джорданвилле? Что там сейчас происходит?
- Мне говорили, что в мраморной гробнице образовалась щель, в которую кладут записки. Как у Блаженной Ксении.
- Я слышала, что Владыка любил классическую музыку. Он играл на рояле?
- Да. Я никогда не слышала его игру, но рояль у него был. Он был церковным композитором. Есть целый ряд произведений. Наш регент Литковский их не очень ценил. Литковский был в стиле Чеснокова, а Митрополит предпочитал "архангельский", сентиментальный лад. Какой-то был юбилей Митрополита. Литургию спели Митрополита Филарета, но Литковский ее, все-таки, немножко "облагородил", сделал не такой сентиментальной. Митрополит его очень благодарил за это.
- Интересно было бы эти ноты посмотреть!
- Я постараюсь Вам достать их.
- Анастасия Георгиевна, в конце жизни Митрополит болел?
В Синодальном доме в Валлей Коттедж (США) завершены работы по изготовлению иконостаса храма в честь свв. Жен Мироносиц. Добавлены иконы Патриарха Тихона, Святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого, а также святителей Иоанна Максимовича и Филарета Вознесенского.
Вселенский патриарх Варфоломей впервые посетил свергнутого патриарха Иерусалимского Иринея в ходе своего вчерашнего визита в Иерусалим, 22 марта 2017 г. Патр. Варфоломей прибыл в Иерусалим для участия в освящении недавно отреставрированной Гробницы Господа в Церкви Воскресения.
По словам Romfea, патриарх Константинопольский посетил бывшего патриарха Иерусалимского в его квартире в здании Иерусалимского патриархата, где он жил в уединении в течение нескольких лет после снятия его с патриаршего престола.
Оба «обменялись объятием любви и примирения» и продолжили «братское и сердечное обсуждение всех вопросов».
Обвиняемый в сомнительных сделках с недвижимостью и конфликтах с израильскими, палестинскими, сирийскими и греческими властями, патриарх Ириней был уволен с должности в 2005 году, когда двенадцать из восемнадцати епископов Священного Синода Иерусалимского Патриархата подписали требование о его удалении. Он поселился в Патриархате с 16 февраля 2008 года, впервые оттуда вышел в ноябре 2015 года.
3 ноября 2015 года бывший патриарх прошел успешную операцию по удалению грыжи. 5 ноября патриарх Феофил посетил его в больнице. Тогда год назад, 22 марта 2016 года, патриарх Ириней прибыл на прием, чтобы поздравить патриарха Феофила с днем его именин, что порождает слухи о возможно скором официальном примирении.
Это портрет настоятеля церкви Св. Власия, епископа Севастийского, и Св. Модеста, патриарха Иерусалимского, - о. Николая Тихомирова, много послужившего родному селу и Церкви.
Деревянная церковь в селе Чинеево была построена еще в 1823 г., для ее постройки деньги жертвовали жители окрестных деревень, бывшие тогда прихожанами церкви села Введенского, которое ближе к г. Кургану, собственно говоря, и волость до 1872 г. XIX в., куда входило Чинеево, называлась Введенской, позже выделилась самостоятельная Чинеевская волость, в нее входили д. Губерля, с. Чинеево, поселок Патраковский, д. Медвежье, д. Новая Заворина, Чинеевский Участок.
В «Истории Курганской области», в т. 4, в разделе «Краткий обзор дел церквей Курганского уезда» приведены такие сведения о строительстве церкви в 1823 г.: «деревня Чинеевская — крестьяне 15 чел, сдали на строительство 240 руб., из них по 5 руб. —5 чел,, по 10—2, по 15—3, по 20— 2, по 25— 2, по 50— 1 и т. д., есть по 2 и З руб., всего 52 чел. и от доброхотов сборщик получил 82 р. 30 к., потом шли новые сборы, которые в целом дали 807 р. 60 к. Позже поступили 37 руб., д. Медвежьей крестьянин П. Заворин приложил колокол на 5 пудов — 255 руб., С. Иванов на колокол внес 25 руб., д. Губерлинской Вохминцев — 10 руб. и т. д., новый сбор составил 461 руб., при закладке церкви собрали 195, от общества 70 и т. д., всего добавлено 731 р. 60 к., занято у протопопа 100 р., от сборщиков поступило 50 р. и т. д., или НОВЫЙ сбор составил 1837 р.
Все сборы равнялись 3847,6 руб. Для строительства церкви были на Иковской ярмарке куплены гвозди, железо, на Шадринской — крюки для дверей, листовое железо, гвозди, замок и др. На ярмарке в деревне Кисловой куплены гвозди, береста, тес, колокол и пр., всего потрачено 4162 руб.
Фотографии 1884 г. с Крестовско-Ивановской ярмарки Шадринского уезда
Имеется опись имущества Власия-Модестовской церкви за 1823—46 гг.: церковь деревянная, однопрестольная, 11 окон, ставни и запоры, З двери, в паперти направо кладовая с дверьми, слева караульная. С церковью в одной связи колокольня с точеными балясами, при церкви крыльцо открытое брусчатое. На церкви и колокольне кресты железные, покрашенные желтой краской, внутри помещения иконостас, образа, лампада, священные сосуды, святые Евангелия, кресты напрестольные, кадила, подсвечники и др. (книга прихода денег и вещей вновь строящейся Чинеевской церкви)».
В 1890 г. приходским священником становится отец Николай Тихомиров.
Николай Тихомиров родился в с. Чинеевском Курганского уезда в 1866 г. в семье священника Андрея Михайлова Тихомирова. Святое крещение он принял еще в деревянной церкви. Здесь, в Чинеево, прошли детство и юность будущего приходского пастыря. Окончив полный курс наук в Тобольской духовной семинарии в 1887 г., он стал преподавать Закон Божий в местном сельском училище. Согласно резолюции Преосвященного Авраамия от 2 февраля 1890 г. Николай Тихомиров был рукоположен в сан священника в церкви с. Чинеевского на место своего отца, который более четверти века прослужил в этом приходе. Священник Андрей Михайлов Тихомиров, отметив свой шестидесятилетний юбилей, переехал в с. Щукинское Ялуторовского уезда к церкви во имя Положения Ризы Пресвятой Богородицы, где когда-то, в 1855 г., и началось его иерейское служение.
Указом Тобольской духовной консистории от 29 января 1892 г. было разрешено построить новую каменную церковь по плану, составленному епархиальным архитектором Богданом Богдановичем Цинке и одобренному Строительным отделением Тобольского общего губернского управления. 27 мая 1896 г. новый храм заложили, а 10 июля 1900 г. он был освящен во имя Священномученика Власия, Епископа Севастийского, и Святителя Модеста, Архиепископа Иерусалимского. Старый деревянный храм жители с. Чинеевского в 1904 г. продали в д. Галишеву, а на вырученные средства построили вокруг своей церкви каменную с железными решетками ограду. Стоит добавить, что для украшения Чинеевского храма и изготовления иконостаса прихожанами был приглашен известный зауральский иконописец Анатолий Прохорович Кречетов (1916 год.).
Церковь с. Чинеево
Строительство нового храма в родном селе так захватило о. Николая, что он в течение трех лет состоял товарищем председателя Строительного комитета по постройке зданий Курганского духовного училища. С 22 марта 1907 г. он был определен благочинным в I благочиние Курганских уездных церквей. Более восьми лет священник Николай Тихомиров состоял следователем в благочинии Курганских градских и уездных церквей. Помимо служения в приходе и общественной деятельности, о. Николай преподавал Закон Божий в Медвежьевской церковно-приходской школе и в Иковском сельском училище. За усердную службу по епархиальному ведомству священник Тихомиров имел награды: набедренник (награжден 6 марта 1893 г.), скуфью (награжден 7 ноября 1896 г.), камилавку (награжден 16 апреля 1900 г.), наперсный крест от Святейшего Синода (награжден 7 апреля 1905 г.); 22 марта 1907 г. «за полезное и длительное отношение к церковно-школьному делу» удостоен Архипастырского благословения с внесением в послужной список; 6 мая 1910 г. причислен к ордену Святой Анны 3-й степени.
Главной же наградой для него были любовь и уважение прихожан. Вот только один случай, свидетельствующий о характере взаимоотношений крестьян и священно-церковнослужителей Чинеевского прихода. В прошении Епископу Тобольскому и Сибирскому Агафангелу 1896 г. о. Николай, жалуясь на скудное материальное положение причта, просит «предоставить право пользоваться всею частью дьяконских доходов, не отсылая половины их в Епархиальное Попечительство». При этом он достаточно эмоционально защищает свою паству: «Жертвы населения малодостаточны, потому что приходится делить их между многими: сначала едет за сбором священник, затем псаломщик, потом просфорня, за ней оспенник, едет староста церковный на благоукрашение храма, едет школьный попечитель. Где набраться крестьянину хлеба, чтобы всех наделить в достаточной степени, когда в хлебе-то, за отсутствием всяких других промыслов, заключается все его благосостояние? Из хлеба крестьянин платит подати и повинности, хлебом прокармливает себя и свое семейство, обувает и одевает его, содержит в порядке свое немудрое хозяйство».
Получив отказ в своей просьбе, о. Николай через неделю пишет новое прошение о переводе его в другой приход по состоянию здоровья. «Село Чинеевское – родина моя, здесь я провел свое детство, здесь прилично устроенный дом с садом, принадлежащий родителю моему, здесь дорогие для меня могилы. Рукополагаясь к родному храму, я имел намерение всеми силами души послужить ему и прихожанам – моим кормильцам, имел намерение и кости свои сложить здесь. Но обстоятельства последнего времени вынуждают меня расстаться с давними намерениями моими и просить… о переводе меня в другой приход.
С первых же годов своего служения в приходе Чинеевском, благодаря исключительному употреблению колодезной воды, от которой я отвык за 11 лет своего обучения в Тобольске, я получил болезнь, известную в медицине под названием каттара желудочно-кишечного канала. Несмотря на разнообразные медицинские пособия, болезнь год от года не ослабевала, а напротив, все более и более усиливалась, так что в 1895 г. я должен был с предоставлением медицинского свидетельства просить у Епархиального начальства отпуск на полтора месяца для излечения кумысом. Но и последнее средство мало помогло. В последнее время врачи объявили мне, что для излечения от болезни я должен оставить настоящее место своего служения, как весьма неблагоприятное в гигиеническом отношении, и перейти в другое, с лучшими климатическими условиями, где бы главным образом можно было пользоваться речной водой». Николай Тихомиров просился на священническое место в Иковский приход Курганского уезда. Священник Васильевской церкви с. Иковского Иоанн Редькин был переведен в Курган к Троицкой церкви, но, несмотря на то, что место было некоторое время праздным, о. Николай получил официальный отказ из Тобольской духовной консистории.
Имеется несколько поучений отца Николая о нравах молодежи, которая в эти тревожные, предреволюционные годы позволяла себе всяческие непотребные действа. Вот оригиналы всех трех поучений:
В этих поучениях отражена вся глубина переживания о. Николая, видно насколько пастырь заботится и страдает о своей пастве. Читая поучения, видя боль о. Николая и зная будущую судьбу России, трудно представить что же испытывал о. Николай после революции, глядя на запутавшийся народ и безбожную власть, стремящуюся погубить Церковь, когда подобные выходки стали в порядке вещей и подобного рода поучения были уже невозможны.
Сейчас, глядя через столетие, можно сказать, что случаи эти весьма показательны, они отражали собой потерю народом России страха Божия. В 1913 еще трудно было вообразить, то что случится в 1917 г. и далее. Но тем не менее, уже тогда, очевидно, народ терял веру, не сознавая еще к чему это приведет его самого и страну.
Промыслительно, что о. Николай уже тогда пророчески предсказывал, что случится, если народ не одумается. Призывал отцов и матерей обуздать своеволие их детей, стремиться прививать любовь к труду, послушанию закону Божию и гражданскому, молиться за них. Людей, облеченных властью, призывал не закрывать чувств своих перед неправдою и всяческим непотребством. Призывал объединиться всех людей, дать отпор разливающемуся злу и не дать восторжествовать неправде. Отец Николай увещевал, что есть мера долготерпению Божиему, призывал перестать испытывать чашу терпения Бога, - "не поразил он вас до сих пор, пощадил вас, но не пощадит, если не перестанете грешить". ... тогда это казалось далекими сказками, которые стали уже привычными и казались нереальными сельскому люду, не знавшему еще ужаса голода, продразверстки, раскулачивания, лагерей и всего остального, дарованного Советской Россией, казалось, можно делать что хочется, потеряв страх Божий. Но буквально уже через несколько лет настанет это время, когда придет в Россию смута и будет уже поздно давать отпор злу, взросшему внутри самого народа.
Следует отметить, что в 1910–1914 гг. редкий номер «Епархиальных ведомостей» в Екатеринбургской, Оренбургской и Тобольской епархиях не выходил без того, чтобы в нем не было уделено внимание проблеме пьянства и хулиганства.
Проблема во многом заключалась в разрушении привычной крестьянству общины, терялось единомыслие крестьянства, община не могла уже влиять на отдельного члена, крестьяне становились более свободными, возникала личность отдельная от общины. Важную роль в этом играло и растущее экономическое и социальное взаимодействие города и деревни. Но все эти процессы, прежде всего, являются показателем духовной нищеты и слабости народа. Личность возникала, но личность эта была духовно бедной и на эту, бедную для добра, но богатую для зла, почву ляжет и приживется коммунистическая богоборческая идеология.
Группа колхозников коммуны "Обобществлённый труд" - участников антирелигиозного движения
Но село Чинеево и округа еще успели пожить относительно спокойной жизнью. Вот случай, характеризующий приход с благочестивой стороны.
Шел 1916 год, в этот год Николай Тихомиров был посвящен в протоиерея, в этот же год случилось масштабное для Тобольской епархии Всероссийское прославление Свт. Иоанна (Максимовича), митр. Тобольского и всея Сибири, на которое прихожане с. Чинеево, давно зная из книг о жизни и деятельности митрополита, сразу после публикации решения Синода в феврале 1916 г., заказали икону св. Иоанна московскому фабриканту Строкову. В середине мая 1916 г. она была получена. Святитель на ней изображен в рост (на золотом фоне с чеканкой и разноцветными эмалями), в белом митрополичьем клобуке, мантии, с архиерейским посохом в руке. Икона высотой 43 вершка (189 см) высокохудожественной работы..
Икона Свт. Иоанна Тобольского, ок. 1916 года, Курганский художественный музей
Опять же, есть публикация о. Николая в Епархиальном вестнике об этом событии, и хочется приложить оригиналы, т.к. они очень интересны и дают яркое представление об этом сельском служителе, о его красноречии и крепкой вере.
Хочется еще выложить то немногое, что известно о селе. Улицы села Чинеевского имели следующие названия: Слобода – главная улица; одна эта улица имела такое название первоначально, так как был построен дом на берегу озера, и долгое время он стоял один. Еще одна улица называлась Аул, так как была заселена коренным населением Зауралья татарами и башкирами. Северная часть села называлась Теребиловка.
Может быть на этой улице проживали самые нищие (оттеребленные), а, может быть, люди, проживающие на этой улице, занимались воровством в селе, то есть теребили богатых крестьян. Вдоль озера шла самая длинная улица, которую в старину называли «Жирный край». Предположительно, это название возникло потому, что на этой улице проживали самые зажиточные крестьяне «жиряки».
Северо-западная часть села называлась «Кутара». На Кутаре находилось 30 домов. В 1913 году, в засушливое лето почти все дома сгорели при пожаре. В настоящее время название улиц другие, это - улица Центральная, Береговая, Победы, Новая.
Фото одного из заброшенных домов в селе Чинеево
Озеро Большое Белое, на котором стоит село
Но, все-таки, пришли смутные времена, и события революции и гражданской войны не могли не коснуться жизни Курганского уезда.
Жизнь поменялась почти сразу, прежде всего, основную массу сельского населения задела реализация политики «военного коммунизма». По Декрету о разверстке зерновых хлебов и фуража от 11 января 1919 г., государство заранее определяло количественные показатели по сдаче хлеба, которые затем «спускались на места», то есть распределялись по уездам. Кроме хлеба изымались овощи, мясо, яйца, домашняя птица, сено, кожи, шерсть, лен. При этом не учитывались реальные возможности крестьянских хозяйств. Насильственное и безвозмездное изъятие продуктов у крестьянина спровоцировало протестное движение, которое в начале 1921 г. охватило всю Западную Сибирь. 16 февраля 1921 г. на территории Челябинской губернии, в состав которой с 1919 г. входил и Курганский уезд, было объявлено военное положение, оправдывающее меры подавления народного восстания.
Еще 13 февраля в Чинеево вошли повстанцы, крестьяне с. Чинеевского присоединились к ним. Как нам скажет документ, приложенный ниже, «священник Тихомиров Николай 12 февраля 1921 года по просьбе бандитов служил молебен о даровании победы над коммунистами, после чего банда выехала из села с пением «Боже, царя храни»». В Чинеево повстанцами было убито 4 коммуниста, советских работника и около 18 человек было уведено в тыл. При занятии соседнего с. Введенского бандиты сожгли здание исполкома и дом писаря, убили 2 коммунистов.
Однако далее повстанцы продвинуться не смогли. 13 февраля отряд под командованием некоего Мальцева, до этого стоявший в Чинеево, попытался занять станцию Зырянка, но был отбит. Вскоре красными было занято с. Введенское, где сдался отряд в 150 человек. 15-16 февраля красные возобновили наступательные операции, отряд в 150 штыков при одном пулемете занял со стороны ст. Зырянка село Чинеевское. Далее боевые действия были перенесены в Курганский район. Так и закончилось для с. Чинеева эта борьба. Но для о. Николая еще нет. Естественно, советская власть не оставила это волнение безнаказанным и обвинила, в том числе о. Николая, в вооруженном восстании: практика преследования священнослужителей при подобных случаях была широко распространена. Это было одним из тактических ходов советской власти в разрушении церкви и лишении сельских поселений пастырей, способных наставлять их, поскольку священники, все же, оставались во многом определяющим звеном в жизни многих крестьян.
Вот документ военного трибунала, по которому и был 23 марта 1921 г. расстрелян протоиерей, настоятель церкви Свв. Власия, епископа Севастийского, и Модеста, патриарха Иерусалимского, в Чинеево, Николай Андреевич Тихомиров:
"г. Курган 28 февраля 1921 г.
Именем Российской социалистической федеративной советской республики. 1921 года, февраля 28 дня, выездная сессия отдела окружного военно-революционного трибунала Приурво Челябинского района в составе председателя сессии трибунала тов. Зябкина, членов Дьякова и Лебедкина в камере своей в городе Курган в открытом судебном заседании, рассмотрев дело по обвинению граждан села Чинеевское — священника Тихомирова Николая и Полигалова Григория, Худякова Якова, Полигалова Евлампия, Григорьева Андрея, Солодовникова Ивана, Гаева Андрея, Долгодворова Василия Михайловича, Медведева Александра, Чебыкина Гавриила, Корюкина Матвея, Бревнова Николая, Ильина Дмитрия, Кунгурцева Григория, Топкасова Фрола, Долгодворова Василия Иннокентьевича и Семолкова Иннокентия, — всего 17 чел. — в вооруженном восстании против советской власти, признала обвинение доказанным в том, что священник Тихомиров Николай 12 февраля 1921 года по просьбе бандитов служил молебен о даровании победы над коммунистами, после чего банда выехала из села с пением «Боже, царя храни»; гр. Полигалов Г. [и] Худяков Яков с оружием в руках стояли на постах и не выпускали граждан из поселка; Полигалов Евлампий, будучи освобожден от службы в банде по болезни, добровольно изъявил желание проверять посты бандитов под руководством начальника караула; гр. Солодовников Иван ковал пики для бандитов, каковых изготовил 20 шт.; гр. Григорьев Андрей ездил в разведку в село Мендерское, занятое советскими войсками, по поручению председателя Пушкаревского сельсовета, который был избран бандитами. [Все они] своими преступными деяниями помогали сорвать посевную кампанию на 1921 г., чем обрекали миллионы рабочих и детей центра на голодную смерть, чем выявили себя ярыми врагами советской власти, а потому как вредные элементы должны быть изолированы от граждан советской республики. Трибунал, руководствуясь пролетарским правосознанием и революц[ионной] совестью, приговорил гр[аждан] Челябинской губ. Курганского уезда — священника села Чинеевское Тихомирова Николая Андреевича, 55 л.; гр. Мендерской вол. и села Солодовникова Ивана Арефьевича, 40 лет; Полигалова Григория Павловича, 57 лет; Полигалова Евлампия Николаевича, 18 лет; Худякова Якова Степановича, 49 лет; гр[ажданина] дер. Пушкарева Мендерской вол. Григорьева Андрея Петровича — всех шестерых — подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять.
Гр. Чебыкина Гавриила Ларионовича, 42 лет; Корюкина Матвея Павловича, 46 лет; Топкасова Фрола Николаевича, 18 лет; Долгодворова Василия Михайловича, 60 лет; Долгодворова Василия Иннокентьевича, 44 лет; Гаева Андрея Григорьевича, 18 лет, — всех шестерых заключить в концентрационный лагерь с применением общественно-принудительных работ до ликвидации банд в Курганском уезде, а гр. Кунгурцева Григория Кондратьевича, 18 лет; Медведева Александра Михайловича, 28 лет; Ильина Дмитрия Михайловича, 18 лет; Бревнова Николая Сергеевича, 25 лет; Семолкова Иннокентия Ивановича, 32 лет, — всех пятерых из-под стражи освободить. У гр. Тихомирова Николая, Григорьева Андрея, Полигалова Григория, Худякова Якова — у всех четверых — конфисковать имущество, как движимое, так и недвижимое, в половинном размере у каждого. Все конфискованное имущество обратить в доход республики.
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Предвыездсессии трибунала Зябкин Члены: Лебедкин, Дьяков".
У отца Николая Тихомирова остались жена Лидия и дети: Сергий, Нина, Зинаида, Елизавета, Александр, Ольга. Сергий Тихомиров в 1913 г. окончил Уфимскую духовную семинарию по 1 разряду и продолжил дело отца. Судьба остальных детей неизвестна. Печальна судьба и Чинеевского храма, в котором отец и сын Тихомировы прослужили пятьдесят пять лет.
В октябре 1925 г. Чинеевский приход вышел из ведения патриаршей («тихоновской») церкви и был включен в состав обновленческой Курганской епархии. В 1934 г. из-за отсутствия священника церковь была закрыта. По ходатайству верующих решением Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР от 21 августа 1946 г. церковь вновь была открыта.
К 1961 г. храм в с. Чинеевском Юргамышского района требовал серьезного ремонта, а денег для этого община не имела. Штукатурка стен осыпалась, крыша протекала от ветхости, отдельные кирпичи стали выпадать из стен, в верхней части сводов образовалась широкая вертикальная трещина длиной в 1,5 метра. Мраморные столбики ограды разрушились, из них выпадала металлическая решетка (15). 6 сентября 1961 г. Юргамышский райисполком, через пять дней – Курганский облисполком, а 3 октября того же года – Совет по делам РПЦ при Совете Министров СССР приняли решение о закрытии церкви в Чинеево. Здание предполагалось переоборудовать под колхозный клуб, но вскоре здесь разместили школьные мастерские и спортзал.
Нынешнее состояние церкви
По воспоминаниям старожилов, в 1961 г. с Чинеевской церкви тракторами и тросами срывали купола с крестами, выбрасывали иконы из храма, ломами крушили иконостас. Вскоре от церкви остались только стены, которые не смогли разрушить. Иконы увезли в Юргамыш и сложили под стеной районного Дома культуры, а позднее перенесли в комнатку за кулисами сцены. В 1970-х годах, во время ремонта Дома культуры, в дождливое лето строители из этих икон выложили дорожку до туалета. Так погибли иконы Чинеевского храма (17). В 1973 г., когда открылась новая школа, здание церкви осталось бесхозным. Хотели сделать в нем магазин, снесли крышу, но дальше этого строительство не продвинулось. Началось разрушение стен, которое продолжается до сих пор.
Всей своей благочестивой жизнью и смертью, своим служением Церкви и народу, своими душеспасительными поучениями о. Николай Тихомиров явил пример истинного христианина и пастыря Церкви Христовой.
При подготовке были использованы следующие материалы:
http://www.kurgangen.org/ - НАСТОЯТЕЛЬ ВЛАСИЕ-МОДЕСТОВСКОЙ ЦЕРКВИ С.ЧИНЕЕВСКОГО КУРГАНСКОГО УЕЗДА НИКОЛАЙ ТИХОМИРОВ (1866 – 1921) О.Ю. Бабушкина.
Архиепископ Виталий (в миру Василий Иванович Максименко; 8 (20) августа 1873, местечко Глафировка, Таганрогский округ, Область Войска Донского — 21 марта 1960, Нью-Йорк) — епископ Русской Православной Церкви Заграницей, архиепископ Восточно-Американский и Джерзейситский. Член Синода РПЦЗ.
Речь при наречении во епископа
Аминь, аминь глаголю тебе: егда был еси юн, поясался еси сам и ходил еси, аможе хотел еси: егда же состарешися, воздежиши руци твои, и ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши. (Иоан. XXI, 18).
Христос воскресе, Ваше Блаженство и Вы, Преосвященнейшие Владыки!
Когда я получил Ваше предложение идти епископом в Америку, то, помню, при великом искушении не послушать сего зова, мне именно эти слова Господа нашего Иисуса Христа пришли на память и укрепили меня послушно ответить: "ей, Богу содействующу".
Не скрою от Вас, да Вы и сами, Богомудрые Отцы, а особенно Блаженнейший мой Авво (Митрополит Антоний, Киевский и Галицкий), знаете, что всю жизнь я избегал занятий уже налаженных, дающих обеспечение, положение и почет, а предпочитал работать там, где ни я никому не мешаю, ни мне - никто: предпочитал своими силами добиваться того, в чем был убежден, что считал своим идеалом. Предпочитал препоясываться сам и ходить, аможе хотел, работать так, как был убежден.
Большую часть жизни я отдал церковно-народной работе в Почаевской Лавре при типографии преп. Иова, а последнее десятилетие - восстановлению этой самой типографии на Карпатах среди Русского народа. Здесь я был сам хозяин, сам и работник.
И теперь я не могу даже представить себе, какое содержание, интерес в моей жизни будет, когда я оставлю привычное мне дело служения Церкви печатным словом. Я не могу спокойно даже подумать о том, как это дело, которому я отдал 18 лет до войны, и на восстановление которого после большевистского грабежа ушло 15 последних лет моей жизни, останется без меня: начатое, но неокрепшее, без подготовленного кадра работников, юридически не безопасное.
Правда, годы опыта показали и мне, что если и есть духовное удовлетворение в такой обособленной, облюбленной, идейной работе, то есть и большие опасности и дефекты, что несравненно более плодотворной, полезной, легкой и безопасной является работа, когда свою волю, силы и опыт отдаешь без остатка на послушание Церкви, вкладываешь свой малый кирпичик в общецерковное строительство, когда участвуешь в великой, согласованной, созидательной работе для Православной Церкви и Родного Народа.
Давно прошли для меня годы юношеских порывов, оканчиваются и годы самостоятельных усилий зрелого возраста, а приблизилось то, о чем так ясно и выразительно сказал Господь Петру: "егда же состареешися, воздежеши руце твои, и ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши".
И думал я: настает и мне время сдать свое малое послушание Святейшему Русскому Заграничному Синоду и так, под его руководством продолжать свою привычную работу, пока и насколько Бог даст сил.
К этому я готовился. Но к тому, что Вы возвышаете мне, я был совершенно не подготовлен ...
Однако, время всякой вещи под солнцем, и своя очередь всякой работе на ниве Христовой. И мы в этом не властны. Это устанавливается Высшей Рукою. Как в природе: настанет зима, и ее мертвящее дыхание все пронизывает насквозь - не только вершины гор, но и самые глубокие, недоступные ущелья, все сковывает. А придет весна: оживляющие силы ее почувствуются даже в самых глубинах земли. Так и в жизни целых народов. Недавно мы пережили психоз революции, и ее тлетворное, разрушительное дыхание прошло насквозь всю душу и тело народное, сказалось не только в политической, национальной, семейной, но и в церковной жизни.
То, что мы читали в истории о смутных временах и лихолетьях прежних веков, то в сугубой мере пережили на самих себе. Когда отнято было "удерживающее" порядок, начались в Церкви самочиния и смуты, автокефалии, автономии, разделения и споры-споры без конца. И сделалось жутко и больно всякой благочестивой верующей душе. Восстенало и возжаждало мира все израненное церковное тело.
Я живу, можно сказать, в самом глухом ущелье Русской земли, куда не могли проникнуть влияния извне, где сохранились обстановка и быт чуть ли не ХVII-го века. Однако и там слышны эти сетования, жалобы и воздыхания благочестивых верующих душ от самочиний и разделений, от тех косвенных отражений революционной разрухи. О, сколько пришлось перечитывать мне писем, исполненных скорби и мольбы, жалоб и суровых осуждений, и страстного желания вожделенного мира, согласия церковного, дисциплины и послушания: прежде всего послушания.
Что же в такой назревшей церковной обстановке делать? В сознании своего бессилия и неподготовленности отказаться?
Нет! - Когда пожар, не спрашиваешь себя: умею ли я тушить? Когда кто тонет, не раздумываешь: искусен ли я в плавании? - Но бросаешься спасать.
Такое сознание неотступного долга вызывает и во мне выраженная чрез Вашу Святыню воля Матери Церкви, чтобы идти мне и отстаивать мир и единство церковное там в Америке. Я чувствую всем существом своим этот долг, хотя и не вмещается в моем разумении: как именно его совершить.
И я не рассуждаю о своей неподготовленности, не вспоминаю уже после сего о своих малых "домашних" делах, о грозящих им опасностях. Наш очередной долг - отложив все прочее, отдать все силы на водворение мира в Церкви.
Вы, св. Владыки, и Ты, всегдашний мой руководитель, Блаженнейший Авво, о мне рассудили...
Вы знаете мое прошлое, мои намерения и попытки, знаете, с чем я сроднился, что составляет мое внутреннее "я" (а ведь выше этого немыслимо вдруг стать), знаете, как крепко я сросся с церковно-народным делом на Карпатах...
Если, зная все это, Вы, по представлению моего отныне Кириарха Епископа Тихона, все же судили меня достаточна быти для Епископства в Америке, приемлю, благодарю и нимало вопреки не глаголю.
С радостью отдам все оставшиеся силы на умиротворяющую работу в Церкви под руководством моего правящего Архиерея Владыки Тихона.
Только, в искреннем сознании своей немощи, прошу и у него, и у Вас, здесь присутствующих Владык руководства и святых молитв, да недостающее моей доброй воле и послушанию восполнит Божественная благодать.
Память свв. великомучениковъ сорока, иже въ Севастіи
(Истинный христіанинъ не долженъ бояться смерти)
Мѣсяцъ мартъ. Девятый день
I. Во время гоненія Ликинія, въ IV-мъ вѣкѣ, въ арменскомъ городѣ Севастіи, сорокъ воиновъ одного полка исповѣдывали христіанскую вѣру. Ихъ уважали за храбрость и ревность къ военной службѣ. Однажды начальникъ города, повинуясь указу Ликинія, призвалъ воиновъ къ себѣ и потребовалъ, чтобы они поклонились идоламъ. Воины отказались, не обольщаясь почестями и не боясь угрозъ. Заключенные въ темницу, они еще болѣе утвердились въ вѣрѣ, такъ какъ Самъ Господь явился имъ и обѣщалъ имъ помогать. Находясь въ темницѣ, они поощряли другъ друга на подвиги страданія. Когда прибылъ царскій вельможа и позвалъ воиновъ на судъ, одинъ изъ нихъ, Киріонъ, сказалъ товарищамъ: «не устрашимся, братія! Не помогалъ ли намъ Господь, когда мы, въ битвѣ, призывали Его? Мы молились Богу и оставались побѣдителями. Помолимся Ему и теперь и не убоимся страданій». Съ пѣніемъ псалма: Боже, во имя Твое спаси мя... они отправились на судъ, вынесли здѣсь тяжкія бичеванія, но не уступили просьбамъ, не устрашились угрозъ, не убоялись смерти за Христа, и наконецъ поставлены были, на холодную ночь, въ озеро, находящееся близъ города. На берегу была истоплена баня для того, чтобы желающій избавиться отъ смерти и отречься отъ Бога нашелъ здѣсь убѣжище. Ночью холодъ усилился, озеро покрылось льдомъ и одинъ изъ мучениковъ, не вытерпѣвъ, вышелъ изъ озера и отправился въ баню, но на порогѣ упалъ мертвымъ. Остальные твердо перенесли страданія. Среди ночи осіялъ ихъ свѣтъ. Стражъ темничный, увидѣвъ надъ мучениками свѣтлые вѣнцы, увѣровалъ въ истиннаго Бога и, воскликнувъ: «и я христіанинъ!» бросился въ озеро и восполнилъ число, не достававшее до сорока. На другой день мучитель велѣлъ отсѣчь мученикамъ головы, тѣла ихъ сжечь, а кости бросить въ рѣку. Черезъ три дня мученики явились севастійскому епископу Петру и онъ, по ихъ указанію, нашелъ ихъ кости, сіявшія, какъ звѣзды, въ водѣ и предалъ погребенію. Въ 436-мъ году царица Пульхерія устроила для останковъ ихъ драгоцѣнную раку. Прославляя мучениковъ, церковь въ день ихъ памяти облегчаетъ строгость поста.
II. Что намъ проповѣдуютъ свв. нынѣ прославляемые мученики? Они проповѣдуютъ живымъ примѣромъ своихъ страданій, закончившихся мучительною смертію, ту истину, что истинный христіанинъ не долженъ бояться смерти.
Смерть можетъ казаться страшною для человѣка съ трехъ сторонъ. Она устрашаетъ человѣка, во 1-хъ, неизвѣстностію продолженія бытія человѣческаго за гробомъ; во 2-хъ, извѣстностію того, что если наше бытіе продолжается за гробомъ, то мы должны впасть въ руки правосудія Божія; наконецъ, смерть можетъ устрашить человѣка тѣмъ, что лишаетъ его наслажденія благами, свойственными настощей жизни.
а) Смерть устрашаетъ человѣка неизвѣстностію продолженія его бытія за гробомъ. Христіанинъ совершенно свободенъ отъ этого страха, будучи совершенно увѣренъ, что гробъ не есть конецъ бытія его. И можно ли не быть увѣреннымъ въ сей истинѣ, будучи христіаниномъ? Что значитъ вся совокупность христіанскихъ истинъ, какъ не единое и вмѣстѣ многообразное доказательство безсмертія, доказательство столь же твердое, сколь твердо основаніе христіанства?
Христіане не должны страшиться мучителей, которые повергаютъ ихъ въ темницы, предаютъ мученіямъ, самой смерти; почему? потому что они убиваютъ токмо тѣло, и лишнее что не могутъ сотворити (Лук. XII, 4). Это предполагаетъ безсмертіе. Христіане не суть окаяннѣйшіе изъ всѣхъ человѣковъ; почему? потому, что они уповаютъ на Христа не въ семъ токмо животѣ.
И какою же крѣпкою печатію запечатлѣна истина ученія христіанскаго о безсмертіи? Зная, что ученіе, не соединенное съ примѣромъ, мало трогаетъ грубыя сердца человѣческія, Начальникъ вѣры нашея Самъ благоволилъ войти во гробъ, дабы изнести изъ него увѣреніе въ безсмертіи. Можно ли не повѣрить о безсмертіи свидѣтельству воскресшаго человѣка? Сколь же убѣдительно должно быть свидѣтельство о безсмертіи воскресшаго Iисуса! Iисусъ сказалъ намъ, что мы безсмертны: сего довольно для моего успокоенія: Богъ Іисусовъ не можетъ быть Богомъ мертвыхъ.
б) Будучи свободенъ отъ страха уничтоженія, человѣкъ, оставленный самому себѣ, впадаетъ еще въ большій страхъ правосудія Божія, которому смерть предаетъ его. Страхъ этотъ столь естественъ человѣку грѣшнику, и столь силенъ въ немъ, что всѣ народы, не зная Бога Израилева, подобно Израилю приносили жертвы о живыхъ и мертвыхъ.
Но для истиннаго христіанина, вѣрующаго въ искупительныя заслуги Сына Божія, для христіанина, омывшаго первородный грѣхъ въ таинствахъ крещенія и покаянія и пріискреннѣ пріобщившагося тѣла и крови Христовыхъ — залога вѣчной жизни — страхъ божественнаго правосудія не существуетъ; смерть І. Христа, подъятая для умилостивленія правды Божіей, человѣческими грѣхами раздраженной, уничтожаетъ страхъ сей.
Іисусъ умеръ за грѣхи мои, размышляетъ истинный христіанинъ, посему я не страшусь болѣе стрѣлъ небеснаго правосудія. Пусть ангелъ-истребитель возноситъ на меня мстительную десницу; онъ не найдетъ во мнѣ ни одного мѣста, которое не было бы покрыто кровію божественнаго Агнца. Пусть князъ тьмы предстанетъ одесную меня и указываетъ на гнусныя ризы моей естественной нечистоты; я уже слышу утѣшителъный гласъ Отца небеснаго: отнимите ризы гнусныя отъ него (Зах. III, 4), и облеките его во одѣяніе бѣло.
в) Наконецъ, смерть можетъ казаться страшною для человѣка потому, что лишаетъ его наслажденія благами настоящей жизни. Въ самомъ дѣлѣ, сколь ни несовершенны сіи блага, впрочемъ весьма прискорбно разлучаться съ ними тому, кто не увѣренъ, что за гробомъ онъ будетъ наслаждаться, если не лучшими, то по крайней мѣрѣ подобными благами.
Но для истиннаго христіанина и этотъ страхъ не существуетъ; онъ совершенно увѣренъ, что, теряя чрезъ смерть блага земныя, онъ получаетъ блага небесныя, несравненно высшія. Смерть І. Христа, будучи жертвою за грѣхи, вмѣстѣ служитъ печатію того блаженнаго завѣта, коимъ сей Ходатай Бога и человѣковъ утвердилъ пріобрѣтенное Имъ сокровище любви Божіей за вѣрующими во имя Его. Какія же сокровища? Они столь много превышаютъ всѣ блага земныя, что самые свв. писатели, которые вѣщали Духомъ Божіимъ, не знаютъ словъ на языкѣ человѣческомъ, чтобъ описать всѣ дивныя и разнообразныя прелести райскихъ жилищъ на небѣ. Око не видѣ, ухо не слыша, и на сердце человѣку не взыдоша (1 Кор. II, 9), сія уготова Богъ любящимъ Его.
И мы, имѣя обѣтованіе такихъ благъ въ мірѣ грядущемъ, еще не хотимъ разстаться съ міромъ настоящимъ, который весь во злѣ лежитъ; и ангелъ смерти еще долженъ, такъ сказать, насильно восхищать насъ изъ среды суетъ, дабы преставить въ обитель вѣчнаго покоя!
III. Но напрасно, слушатели, будемъ возбуждать духъ къ презрѣнію смерти, если въ насъ нѣтъ сѣмени живота вѣчнаго. Смерть не страшна для истиннаго христіанина; а для ложнаго, каковы всѣ мнимые христіане, она страшнѣе, нежели для язычника. Посему будемъ стараться о томъ, чтобы сдѣлаться истинными христіанами, т.-е. быть христіанами не по имени только, но на самомъ дѣлѣ, — и жизнію своею, дѣятельной любовію къ Богу и ближнимъ доказывать, что мы истинные ученики Христовы. Больше же всего будемъ любить І. Христа; любовь къ Нему содѣлаетъ въ насъ все, что нужно для побѣжденія страха смертнаго. Теперь мы имѣемъ много утѣшителей, собесѣдниковъ, друзей; но въ часъ смерти одинъ будетъ утѣшитель, собесѣдникъ и другъ — Іисусъ. (Сост. по проп. Иннокентія, арх. херсон., т. Ѵ, стр. 506-513, изд. Вольфа, 1875 г.).
Визит епископа Анастасия в Магадан с 8 по 13 марта 2017 года. Владыка регулярно посещает магаданскую общину РПЦЗ с 2004 года. После Воскресного богослужения епископ и прихожане совершили небольшую поездку по Охотскому побережью в сторону п.Ола.
Служба с Акафистом Пресвятой Богородице была совершена в кафедральном соборе Святого Николая (Аттика, ИПЦ Греции), которую возглавил Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский.
В своем слове владыка упомянул о многочисленных чудесах Пресвятой Богородицы. Должна быть сердечная и крепкая вера, что Божия Матерь жива и присутствует рядом с нами в наших нуждах, являясь единственным утешением, которое может обрести наша больная душа. Для Аттикийской Митрополии строительство церкви Панагия Сумела в Аспропиргосе явилось также чудом, так как Божия Матерь благословила и открыла путь для этого строительства.
Общая ситуация в Греции, проблемы, с которыми сталкивается греческое общество, ухудшается из-за отсутствия общения между людьми, и, в целом, растут печальные события, препятствующие выживанию, но мы всегда смотрим на Богородицу и наше будущее вручаем в Ее руки, молясь. Об этом говорил Митрополит Хризостом в своей проповеди.
В 1794 году старец получил из России ряд вопросов от группы лиц, которых он сам называет истинными рабами Божиими, делателями Евангельских заповедей и великими ревнителями благочестия.
Поученіе въ среду пятой недѣли Великаго поста. О томъ, чтобы не предаваться лѣности во время приготовленія къ причащенію Пречистыхъ Таинъ
Братія и отцы! Вчера, когда прибылъ въ нашъ монастырь посолъ отъ Кесаря, во всѣхъ насъ тотчасъ произошло смущеніе и смятеніе, и по неожиданности дѣла возникло много помысловъ. Потомъ, когда узнали мы, что онъ прибылъ не ради насъ, тотчасъ освободились отъ страха и трепета. Спрашиваю вашу любовь: почему мы такъ устрашились и смутились, когда увидѣли посла отъ Кесаря? Конечно, потому, что мы считаемъ себя не друзьями Кесаря, а великими его врагами, ибо не исполняемъ его воли и повелѣнія въ томъ, чтобы имѣть съ нимъ общеніе въ иконоборческой ереси. Если бы мы были его друзьями и любимцами, то весьма бы возрадовались, зная, что посланный отъ него приходилъ къ намъ всячески ради какого-либо благодѣянія и даровъ.
Къ чему это мы повѣдали вамъ, братія? Къ тому, что и всякая душа, которая за добрую жизнь и Божественныя добродѣтели удостоится имѣть Бога милосердымъ и милостивымъ, во время разлученія отъ тѣла, когда придетъ посланный отъ Бога Ангелъ взять ее, не смутится и не устрашится, но съ любовію будетъ взирать на него, и съ радостію пойдетъ къ своему Владыкѣ. А душа, которая въ оный часъ окажется неготовою и неисправною, смутится и горько восплачетъ напрасно и безъ пользы, видя, что ни отъ кого нѣтъ помощи и утѣшенія. Ибо здѣсь и другъ, и братъ можетъ утѣшить человѣка въ тѣснотѣ и скорби, и нѣсколько ободрить его въ страхѣ, который на него найдетъ; тамъ же ему ни отъ кого и никакой не будетъ помощи, но непререкаемо и немилостиво восхититъ Ангелъ окаянную оную душу. И какъ только мы услышали объ этомъ и вспомнили объ оной тѣснотѣ, устрашились.
И такъ размыслимъ, братія, если наше слово и одно воспоминаніе онаго страшнаго часа привело насъ въ страхъ и трепетъ, то что будетъ тогда, когда настанетъ оное время? И какъ предстанетъ оная душа предъ страшнымъ престоломъ Христовымъ? Послушай, что говоритъ Пророкъ Даніилъ объ ономъ судилищѣ: рѣка огненная течаше предъ Нимъ, тысяща тысящь служаху Ему, и тмы темъ предстояху Ему (Дан. 7, 10); Судія страшенъ; ничто не утаено отъ Него; истязаніе тонко и страшно даже до празднаго слова, какъ говоритъ Евангеліе. Какъ тогда претерпитъ это оная душа? Поистинѣ страшно есть впасти кому въ руцѣ Бога жива; но еще страшнѣе тогда, когда она услышитъ оное праведнѣйшее изреченіе, предающее вѣчному мученію.
Посему прошу и умоляю васъ, братія, исправимся и приготовимся прежде смерти; покаяніемъ сотворимъ Бога милостивымъ и милосердымъ къ намъ; содѣлаемъ друзьями ангеловъ, имѣющихъ пріидти взять насъ; пусть всегда бодрствуютъ очи ума нашего, и умъ нашъ пусть стоитъ мужественно противъ страстей и грѣховъ и отнюдь не повинуется имъ. А если ему случится нѣсколько поколебаться въ своемъ стояніи, то пусть опять тотчасъ станетъ въ прежнемъ своемъ устроеніи, угашая слезами разженныя стрѣлы діавола, и объемлетъ желаніе и любовь Христову. Апостолъ Іаковъ говоритъ: много можетъ молитва праведнаго поспѣшествуема (Іак. 5, 16); посему мы имѣемъ нужду въ молитвахъ другъ за друга, въ особенности же въ іерейскихъ; еще нуждаемся въ руководствѣ и совѣтахъ учителей, т. е. Архіереевъ, которые имѣютъ великую силу; особенно же и еще больше нуждаемся въ слезахъ и умиленіи; а выше всего святое причащеніе.
Весьма удивляюсь, видя, что мы не имѣемъ ревности и усердія часто причащаться. Причащаемся только въ день воскресный, а если въ иной день бываетъ литургія, нѣтъ. Между тѣмъ какъ монахамъ, въ особенности общежительнымъ, еслибы можно было, надлежало бы всѣмъ и каждому повседневно причащаться Святыхъ Таинъ; а нынѣ рѣдко и рѣдко, гдѣ такъ причащаются. И это я говорю объ очищающихъ и душу и тѣло, а не то, чтобы причащаться, какъ случится, просто и безъ испытанія себя; ибо Апостолъ говоритъ: да искушаетъ человѣкъ себе, достоинъ ли онъ, и тако отъ хлѣба да ястъ, и отъ чаши да піетъ: ядый бо и піяй недостойнѣ, судъ (1 Кор. 11, 28-29) и великое мученіе готовитъ душѣ своей. Святое причащеніе есть хлѣбъ животный. Хлѣбъ этотъ даетъ вѣчную жизнь; и блаженъ тотъ, кто вкушаетъ его, не зная за собою ни одной злой похоти, или вражды, или пьянства, или чревобѣсія, или сребролюбія, или малакіи и всякой иной нечистоты. Послушай, что говоритъ Христосъ: Азъ есмь Хлѣбъ животный Иже сшедый съ небесе: аще кто снѣсть отъ хлѣба сего, живъ будетъ во вѣки. И хлѣбъ, егоже дамъ Азъ, плоть Моя есть, юже Азъ дамъ за животъ міра. И еще говоритъ: ядый Мою плотъ, и піяй Мою кровь, во Мнѣ пребываетъ, и Азъ въ немъ (Іоан. 6, 51. 56). Видите, братія, несказанное и безконечное дарованіе, что Христосъ не только умеръ за насъ, но и далъ намъ тѣло и кровь Свою въ пищу и питіе. Какое иное большее сего знаменіе крѣпкой любви, которую имѣетъ Богъ къ намъ, и что болѣе спасительно для души? За трапезою повседневною нѣтъ никого, кто бы не вкушалъ; а если бы кому возбранили, весьма бы оскорбился. А объ этой страшной трапезѣ, которая есть не простой и обыкновенный хлѣбъ, но хлѣбъ животный, и чаша не простая, но чаша безсмертія, можно ли думать, что не столькоже необходимо причащаться ея? О, какъ это было бы неразумно! Но если такъ было доселѣ, то отнынѣ впредь исправимъ себя, познавъ величіе дара и благодати, и очищаясь, сколько нашихъ силъ, и такимъ образомъ причащаясь пречистыхъ Таинъ во здравіе души и тѣла. Какъ только случится намъ услышать церковный благовѣстъ, оставимъ рукодѣліе, и поспѣшимъ съ великимъ усердіемъ, чтобы причаститься; и это подастъ намъ великую помощь и заступленіе; ибо мы, всегда приготовляя себя ко св. причащенію удаляемся отъ всякаго грѣха. А когда не имѣемъ попеченія о причащеніи, тогда впадаемъ во многія грѣховныя страсти. Будемъ всегда такъ дѣлать, приготовляя себя, дабы сдѣлаться намъ причастниками жизни вѣчной. О дабы сподобиться намъ получить ее, по благодати и человѣколюбію Господа нашего Іисуса Христа, Которому подобаетъ слава и держава съ Отцемъ и Святымъ Духомъ, нынѣ и присно, и во вѣки вѣковъ. Аминь.
Источникъ: «Православная жизнь» (Orthodox life). Ежемѣсячное приложеніе къ журналу «Православная Русь». №3 (423). Мартъ 1985 года. — Jordanville: Типографія преп. Іова Почаевскаго. Свято-Троицкій монастырь, 1985. — С. 25-28.
Иеросхимонах Евгений (в миру Ефим Иванович Мордасов) был крестьянином из Ставропольской губернии. Еще молодым поступил в Саровскую пустынь, где был пострижен в монахи с именем Евстратий. Прожив в обители двадцать пять лет, он пожелал отправиться на Афон для более пустынной иноческой жизни. В 1878 году отец Евстратий прибыл на Афон и поселился в отшельнической каливе на Капсале.
Здесь он был пострижен в схиму с именем Евгений и рукоположен в иеромонаха. Вскоре стал духовником всех капсальских отшельников и сиромах. Его все любили за предельное смирение, простоту, дар прозорливости и рассудительности.
За 50-летнюю монашескую жизнь он приобрел огромный духовный опыт, которым смиренно делился с собратьями. Он был постоянно занят, то службой, то исповедью, то напутствием умирающих, то другими требами. Со всеми был одинаков, все находили у него утешение. Последние годы жизни отец Евгений провел на келлии святителя Николая (Белозерке).
Отец Владимир (Колесников) в своем дневнике рассказывает из жизни отца Евгения один интересный случай: «Однажды здесь [на Белозерке] с Патриархом Иоакимом [Вселенский Патриарх Иоаким III некоторое время проживал на Афоне], бывшим за обедом, он [отец Евгений] выразился, что Патриарх Иоаким Цареградский, Вселенский, а «...я патриарх Капсальский». Патриарх не обиделся, а назвал его «побратенником».
На первый взгляд дерзновенное заявление отца Евгения в действительности было не чем иным, как очередной попыткой отца Евгения смирить себя, насмехаясь над своим вынужденным положением духовника капсальских отшельников.
Мощи иеросхимонаха Евгения (Мордасова)
Отец Евгений умер 10 (23) марта (по другим данным, 2 (15) января) 1898 года на Белозерской келлии.
Однажды белозерский настоятель отец Петр (Крутьков) пригласил патриарха Иоакима прочесть молитву над давно умершими. Патриарх вспомнил об отце Евгении и спросил: «Где же мой побратенец?» Ответили, что уже прошло два с половиной года, как умер. Тогда патриарх благословил открыть его могилу, хотя еще не прошло трех лет. Открыли могилу, и оказалось, что кости чистые, желтые. И тогда патриарх сказал: «В разуме жил этот человек».
В первую субботу Великого поста, 19 февраля/ 4 марта 2017 г., Православная Церковь отмечала, вместе с чудом колива прп. Феодора Тирона, память св. апостола Архиппа и преподобномученицы Филофеи Афинской - небесной покровительницы Афин (1522-1589).
Св. Филофея была прославленной фигурой в темный период турецкого господства в Греции и сияла святостью своей жизни, верой, мужеством и евангельской любовью. С большим самопожертвованием она оказывала поддержку бедным и особенно женщинам, защищая их от варварских угнетателей. Она заплатила за это делание любви своей жизнью, став мученицей.
Св. Филофея была объявлена небесной покровительницей «Бденных покаяний» в Филийской митрополии ИПЦ Греции, которые были открыты Митрополитом Киприаном в 2013 году. Эти всенощные бдения проводятся еженедельно в монастыре Св. Параскевы (около Афин) для всеобщего молитвенного покаяния, а служение Божественной литургии - за Грецию и весь мир.
Митрополит Киприан возглавил Всенощное бдение, ему помогали иеромонахи Константин Сотериадес и Георгий Ян, иеродиакон Гавриил и иподиаконы - монах Антоний, Димитрий Гиатракос и Апостолос Фикиас. Присутствовали многие верующие, большинство из которых приобщились Святых Таин. В своей проповеди митрополит Киприан рассказал о жизни святой Филофеи и ее социальной и благотворительной деятельности. Он подчеркнул, что: «было бы невозможно выполнить такую работу, тем более женщине, в те трудные времена, если бы святая Филофея не была удостоена союза со Христом посредством очищения ее сердца. С помощью этого союза святая получила благодать самоотверженной любви, игнорировала свой личный комфорт и безопасность, разработала удивительно многогранные благотворительные мероприятия и была удостоена благословенного мученического конца. Сегодня ее пример нас обличает и пробуждает...»
В конце Всенощного бдения наш Его Высокопреосвященство пригласил всех желающих принять участие в тот же день в паломнической поездке по местам, в пределах и вокруг Афин, где жила святая Филофея, где она была замучена и упокоилась, а также в митрополичий кафедральный собор Афин, где хранятся ее святые мощи. Затем монахиня Иустина пригласила всех присутствующих принять участие в праздничной трапезе в большом приемном зале монастыря.
Около 13:30 того же дня Митрополит Киприан и около сорока паломников прибыли в кафедральный собор Афин, чтобы поклониться святым мощам покровительницы этого города, и тихонько пропеть молебный канон св. Филофее. К сожалению, приложиться к мощам было невозможно, т.к. рака со святыней благоговейно закрыта стеклянной крышкой.
Разочарование паломников, однако, было смягчено приятным сюрпризом - увидеть святую в ее праздник, в соответствии со старым календарем. Стеклянный корпус был украшен весенними цветами, которые набожная пожилая монахиня кладет там каждый год в честь Мученицы.
Помолившись святой Филофее, группа также приложилась к святым мощам святого Григория V, Патриарха Константинопольского, которые заключены в мраморную гробницу.
Затем группа посетила место, на очень коротком расстоянии от собора, где находился первый монастырь, основанный св. Филофеей, посвященный святому апостолу Андрею Первозванному. Далее паломники перешли к следующей остановке по следам святой - «Метохия Калогрезы», монастырский надел, который она основала на территории своего родового имения. Будучи смертельно раненной турками во время бдения на праздник св. Дионисия Ареопагита, 2-3 октября 1588 года, св. Филофея находилась здесь, где за ней ухаживали монахини, пока она не упокоилась несколько месяцев спустя, 19 февраля 1589 года.
Спустя двадцать дней после упокоения святой от ее могилы стал исходить аромат, и когда год спустя состоялось обретение ее мощей, они оказались нетленными и покрытыми благоуханным миро.
Фотиос Контогло пишет: "...Ее святое тело было погребено в маленьком женском монастыре в Калогреза, а оттуда ее мощи были перенесены в церковь Святого Андрея, которая сейчас принадлежит Архиепископии. Много лет спустя, поскольку храм почти разрушился, ее святые мощи были перенесены в церковь Святого Елевферия, а оттуда в нынешний кафедральный собор, в алтарь. На ее могиле были записаны следующие слова: «Здесь покоится чистое тело Филофеи, в то время как ее душа покоится с Богом на самой высоте, среди благословенных».
Филофея была провозглашена святой при Вселенском Патриархе Матфее II (1595-1600). Митрополит Неофит Афинский, изучив жизнь и мученичество святой, написал доклад для Патриархии вместе с епископами Коринфа и Фив и наиболее именитыми гражданами Афин, чтобы она была зачислена к лику святых. Это синодальное письмо также содержит следующее: «Поскольку было в полной мере явлено, что святое тело благословенной Филофеи наполнено ароматом и постоянно мироточит, и что она дает исцеление тем болящим, кто прикладывается и молится, чтобы излечиться ... поэтому подобает Священному Синоду епископов рассмотреть, чтобы она была причислена к лику святых и благословенных жен, и чтобы она удостоилась ежегодного празднования».
Сегодня у Метохии Калогрезы сохранилась только церковь, посвященная Введению Богородицы, и еще руины нескольких келий и наружных стен монастыря. Церковь закрыта, поскольку она реконструируется Греческим Археологическим Обществом, однако монастырская территория открыта, и этот день передал паломникам ощущение весеннего спокойствия.
От Метохии Калогрезы проходит подземный туннель, около 400 метров в длину, и заканчивается в пещере святой Филофеи. Пещера была обнаружена случайно во время раскопок. До этого времени она все еще была в форме естественной пещеры, которая постепенно превратилась в маленькую часовню. После открытия пещеры Неа Александрия (тогда деревня) была официально переименована в Филофею, в ее честь.
Недалеко от пещеры находится церковь двадцатого века, посвященная святой Филофее, где посетители прикладывались к ее нетленной руке, и где установлена икона, написанная приснопамятным Фотием Контоглу, которая не имеет аналогов по духовной красоте. Смотритель церкви любезно раздавал паломникам маленькие копии этой иконы.
Последней остановкой паломничества был монастырское имение в Патесиа, в Платея Америкес в Афинах, где монастырская церковь Святого Андрея, построенная примерно после 1550 года, остается и по сей день.
Фотий Контоглу пишет: "Церковное имение, которое основала Святая в Патесиа, постепенно пришло в упадок, и христиане не смогли сохранить эту территорию до революции 1821 года из-за страха перед турками ... Под руководством г-на [Анастасиоса] Орландоса, некоторые благочестивые христиане восстановили его, и теперь это место выглядит точно, как это было во время святой Филофеи - смиренная, но бесценная жемчужина среди безвкусных и несообразных зданий, настроенных вокруг этой древней часовни. Бог сподобил меня украсить ее фресками, как я и хотел. Кроме других вещей, я расписал монастырь, как он выглядел бы в то время, когда святая Филофея и монахини собирались в храм".
Прекрасная церковь сегодня снова нуждается в восстановлении: от сырости почернели стены и начали портиться фрески. С левой стороны церкви сохранилась часть колонны, к которой турки привязывали св. Филофею, чтобы содрать с нее кожу. Посещением этой «скромной, но бесценной драгоценной жемчужины» паломничество по следам небесной покровительницы и бденное покаяние подошли к концу...
Жил да был на свете скверный поп. Скверным его называли вовсе не за прогулки в скверах, а за то, что у него был дурной характер.
Вот, к примеру, позовут его больного причастить, а больной, желая оправдаться в нежелании вести духовную жизнь, возьми да и скажи: мол, знаю такого-то маститого митрофорного. Так ведь скверный поп на то непременно заметит, что такого-то маститого митрофорного знают все без исключения, а вот ежели такой-то маститый митрофорный сам знал бы больного, так, безо всяких сомнений, сам возжелал его причастить.
Еще он любил задавать желающим принять Святое Крещение каверзные вопросы, чем немало смущал даже своих собратьев.
– Веруете ли вы в Бога? – пытал он как-то человека прежде, чем окрестить его.
– Ну, в абстрактного, – не растерялся мужчина.
Скверный поп же заявил, что поскольку он не знаком ни с одним абстрактным человеком, то и абстрактного Бога представить не в силах. И тут же неожиданно стал читать Символ веры, спрашивая после каждой строчки, в Этого ли Бога верует ищущий просвещения. А получив отрицательный ответ, не постеснялся в Таинстве отказать.
Ну, а ежели испытуемый отвечал, что в Бога он верует, скверный поп начинал от Крещения отговаривать.
– Да зачем это вам? – спрашивал он. – Неужели вы хотите соблюдать посты, ежедневно молиться, читать Библию, ходить каждую неделю в храм и жить по заповедям? Неужто вы готовы отказывать себе в том, чтобы выругаться матом, украсть что-то с работы, сходить налево разок-другой? Стоит ли Крещение того, чтобы ломать себя, прощая врагов и смиряя свою гордость?
И был весьма доволен, если человек, напуганный средневековостью требований, решал, что креститься пока не готов.
Впрочем, то были еще цветочки. Кающимся в абортах этот поп предлагал рассмотреть вариант возвращения в тот день на бесовской машине времени:
– Вы тогда сохранили бы жизнь ребенку или всё равно убили его?
– Что, всем пятнадцати? Всех рожать, что ли? – однажды попыталась образумить его пожилая женщина.
Тщетно, конечно. Скверный поп отказался даже молитву разрешительную прочитать!
Вот какой он был. На отчитку благословлял лишь тех, кто хрюкал да мяукал у Чаши, не в силах причаститься. Не одобрял новых икон, с подозрением относился к старцам и пророчествам о последних днях. Не верил в исцеляющую силу молока и мяса во время постов, проповедуя медицину даже в случаях изжоги.
А однажды дошел до того, что не благословил бабушке лечиться подмором пчел, сославшись на то, что он, видите ли, в пчелах не разбирается. Ну, ладно бы, запретил. Успокоить мог христианскую совесть. Так нет! Ответил, что ни запрета, ни одобрения дать не может. Запутал бабушку, одним словом.
Но, несмотря на это, скверного попа любили постоянные прихожане:
– Молодой еще, горячий, многого не знает, – защищали они его перед обиженными. Так и выезжал тот поп на людской доброте и снисхождении.
Недавние исследования под полом Кувуклии и ротонды, проведенные в рамках проекта реставрации, подтвердили некоторые более ранние догадки ученых о рисках для стабильности всей обследуемой территории в 3000 квадратных футов.
Георадар, роботизированные камеры и другие инструменты показывают, что некоторые участки основания Кувуклии сидят на развалинах более ранних зданий. Остальные части располагаются прямо на краю очень крутых скальных оснований. Строительный раствор основания разрушился из-за десятилетнего воздействия влаги из дренажных каналов, которые проходят в нескольких футах под полом ротонды.
Другие неизвестные туннели и пустоты проходят прямо под Кувуклией и вокруг нее.
Некоторые из 22-тонных столбов, которые удерживают купол ротонды, покоятся на более чем четырех футах неконсолидированных обломков.
Это и для меня самого очень интересная тема: Что я помню о себе. И не трудная: пиши, что помнишь, а чего не помнишь, того и не спрашивает никто у тебя. Да и то сказать: за старые годы далекая молодость и детство легче вспоминаются, чем близкая старость.
Детство
Я - Архиепископ Виталий, в миру Василий Максименко, родился в местечке Глафировке, Таганрогского округа, на берегу Азовского моря, чрез залив от города Ейска.
Родился я в 1873 году, 8 августа ст. ст., в день памяти Святителя Емилиана Кизического. Отец мой Иоанн Васильевич Максименко был диаконом, мать Евфросиния Феодоровна, из рода Диаковских, помогала ему по дому. Мне хотели дать имя святого того дня, Емилиана, в который я родился, но в миру знали больше не святителя Емилиана, а Пугачева и Емельку - дурачка, и старшая сестра моя, услышав об этом, очень плакала, что брат у нее будет тоже Емелька-дурачок. Из-за ее слез имя мне переменили на преп. Василия, Христа ради юродивого, Московского Чудотворца (2 августа).
Нас у родителей было в живых 7 человек. Я был средний. Помню, на крестинах младшего брата Спиридона меня, мальчика 4-5 лет, угощали водкой. Она была горькая, я кривился, но все же омокал хлеб и ел, а отец приговаривал: "Горькая? Ничего. Ешь-ешь! Вырастешь, пьяницей не будешь".
Помню еще, как в церкви я не знал и спрашивал старших, когда нужно креститься, а меня наставляли: "зачинают "Святый Боже", крестись, или еще видишь, что другие крестятся, и сам крестись".
Отцу не хватало доходов из церкви на содержание семьи, и он подрабатывал хозяйством на церковной даче и рыбной ловлей. В поле мы выезжали всей семьей на дрогах рано на заре, когда так спать хочется. Как-то раз я задремал, свесивши ноги с дрог, и упал на дорогу. Заднее колесо переехало мне руку и мать подняла крик, но я как ни в чем не бывало, вскочил, смеясь. И действительно, меня нисколько не повредило.
Рыбная ловля давала отцу много рыбы, которую он солил и вялил на солнце, вывешивая на веревках под стрехой, но она и привела отца к серьезной болезни. Ранней весной, когда особенно ловится рыба, отца с санями и лошадью оторвало и понесло на льдине в море. Ему пришлось на санях с лошадью прыгать через проруби, чтобы выбраться на безопасное место, и он при этом простудился. Я помню его болезнь. Ему разрезали меж ребер и закладывали в рану "корпию", по которой сочился гной. Так, проболев до весны, он и умер 42 лет от гнойного плеврита, оставив мать с малыми сиротами, из коих только два старших начали учиться в духовной школе. Его хоронили уже весной и меня заставили у гроба отгонять мух цветущими веточками вишни.
Через год от тоски умерла и мать, и мы остались круглыми сиротами на руках старшей сестры лет 18-ти, Маши. Нас из дьяконской церковной квартиры, конечно, перевели в свободную просфорническую, но мы уже вообще не могли оставаться в Глафировке. Нечем было кормиться. Нас повезли в Таганрог, посадили на "чугунку" и свезли в Вязовок к маминому брату священнику о. Василию Диаковскому. Отсюда начались наши сиротские мыканья, пока не попал я в духовное училище.
Учился я в Мариупольском духовном училище, на берегу Азовского моря. Здесь я был вначале совершенно одинок. Другие товарищи ездили домой на Рождество, Пасху, летние каникулы, а я одиноко толкался на училищном обширном пустыре, где раньше стояла церковь, а после пожара на месте алтаря - каменная часовня.
Но у меня от этого времени сохранилось доброе воспоминание. На завтрак нам давали только по куску разового пшеничного хлеба. Бывало, кто побогаче, имели сахар и пили чай, а мы - пролетарии, взявши добрый кусок пшеничного хлеба и горсть соли, выходили к каплице "на подножный корм". Там росло горькое зелье. Мы его называли кресс-салат. С ним очень вкусным был хлеб. Мы как-то сравнивали себя с избранным народом, который также совершал пасху в пустыне с горькими травами и пресным хлебом.
Весной при открытии навигации мы любили из окон 3-го этажа наблюдать Азовское море, как на зеркальной его поверхности появлялась дымка парохода, потом она увеличивалась, обрисовывался корпус и увеличивался, пока не прочитаешь и название самого парохода.
Ученье мне как-то давалось, так что при переходе во второй класс я получил в награду даже книги: сказки "1001 ночь" и сочинение Дарвина. Сказки я читал с увлечением, а Дарвин остался до философских классов. Со второго класса мне стало легче, так как старший мой брат Гавриил окончил семинарию и назначен был, как лучший студент, в наше училище надзирателем. Из Мариупольского училища я перешел в Екатеринославскую семинарию, которую тоже окончил хорошо, так что мог поступить волонтером по экзамену в Киевскую Академию. Но в Академии со мною случилось недоразумение, о котором я скажу особо.
Обозревая теперь в старости пройденный мною путь, я вижу, что все особенности мои объясняются тем, что я складывался исключительно в школьной и церковной обстановке, совершенно не испытывая влияния ни семьи, ни общества, и даже боялся их.
Духовные академии
Говорят: что остро переживаешь, о том твердо будешь помнить. Это вполне оправдалось и на мне в отношении к Академиям. У нас до революции было четыре Духовных Академии: Московская, Петербургская, Киевская и Казанская. Первые две я иногда посещал, но тесно связан был с двумя последними: Киевской, выросшей из Коллегии Петра Могилы, и Казанской, организовавшейся наипозднее с миссионерским отделом против мусульман и буддистов.
Сперва я поступил волонтером по экзамену в Киевскую Академию и пробыл в ней целый год, вошел во все детали ее издавна сложившейся жизни. Вначале учебного года старший курс младшему передавал лекции, и по установившейся традиции устраивалось угощение с "крепким", в чем принимали участие и блюстители порядка - надзиратели. Лекции читали нам в аудиториях, а подготовительные занятия происходили в особых комнатах-дортуарах. Кроме того, на верхнем этаже были особо спальни. Церковью мы пользовались братско-монастырской. Особо в так называемом Мазепинском (хотя Ивана Мазепу при Петре Великом и анафемствовали, но он был церковный деятель и много делал и жертвовал для церкви, только сам был украинским самостийником - сепаратистом) корпусе помещались актовый зал, духовный музей и библиотека.
Возглавлял Киевскую Академию в мое время старый профессор, слепой Епископ Сильвестр, оставивший богословской науке свое пятитомное "Догматическое Богословие". Академическая корпорация была украшена редкими талантами и их трудами. 1) Сладкоглаголивый Василий Певницкий читал Гомилетику, 2) Димитрий Ковальницкий - церковную историю. Его публичные споры с проф. университета Кулаковским "о гонениях в первые века христианства" возбудили необычайный интерес в обществе и студенчестве и окончились торжеством нашего профессора Димитрия Ковальницкого, впоследствии Архиепископа Одесского. 3) Линницкий - муж рассуждения, читал и написал Логику. 4) Василий Завитневич - большой славянофил, написал замечательную диссертацию о Хомякове. Завитневич в мое время всегда ходил с кошевкой и в ней два черепа - долихоцефалы и брахицефалы (долгоголовые и короткоголовые). 5) Маркелин Олесницкий - читал нравственное богословие и учебник по нему написал. 6) Брат его Аким был замечательный гебраист. Такой у него и говор был - восточный, гортанный, с придыханиями. Оба брата были сыновья протоиерея из м. Авратина, Старо-Константиновского уезда, Волынской губернии. Студенты очень почитали Акима, а его слово на пассии на тему: "и наречеся село то село крове - Акелдама - даже до сего дне" - осталось у слушателей памятным на всю жизнь.
На пассиях обычно говорили профессора Академии, а послушать их собирался весь Киев: с Подола, Слободки, Липок, Церковщины, Феодоровской горы, Зверинца, Прорезной, Лавры, Адмиралтейской Слободки, Выдубицы и т.д.
Студенты мы были слабые: хотя и собирался цвет духовного юношества и каждый вначале был с высокими идеалами, но потом удовольствия соблазняли многих, и в общей среде жил всегда какой-то дух недовольства якобы стеснениями. На этом иногда разыгрывались трагедии, одну из которых пришлось пережить и нашему поколению. А подгонялось это как-то обычно к масленой и великому посту.
Начиналось в академической читальне: там была, так сказать, живая газета. Предложено было кем-то писание: выразить недовольство тем, чтобы не пойти в прощенный день прощаться с Владыкой Сильвестром. У него было заведено издавна: приходить на зоговены в столовую попрощаться с студентами: "Не пойдем! Пусть почувствует". Но благоразумные удержали от такого шага - "зачем огорчать безобидного старца? Лучше вот насчет столовой: здесь эконом что-то мошенничает". Хотя и в этом не все соглашались, но большинство не пошло на ужин и на следующий день объяснено было это забастовкой. Потребовали от забастовщиков письменных объяснений. Здесь-то и объявились помышления сердечные. Один писал: у меня живот болел, и потому я не мог пойти на ужин. Другой - ко мне пришла тетя, и я должен был ее встретить. Но такие трусливые объяснения только раздражали других, знавших и о животе, и о тете. Они высмеивали малодушных хитрецов и в ответ со всей прямолинейностью охарактеризовали как настроение студентов, так и обывательские слабости профессуры.
Записки у студентов отобрали, изучили и по ним вынесли к концу года прямолинейным писакам, как самым якобы нетерпимым разлагателям общежития, решение о выпуске их с "волчьим билетом" без права поступления в другую Академию. В эту категорию с волчьим билетом попал и я, грешный. При окончании года нам это и объявили.
Так как места учителя в церковно-приходской школе мне не дали, я должен был устроиться в министерскую. Было такое Богом забытое село Прядивка, Ново-Московского уезда, Екатеринославской губернии, в 72 верстах от губернского города. Туда меня и направили на 10 руб. жалованья в месяц. И то бы еще ничего было, если бы впереди меня не пошла и слава обо мне, как о революционере и бунтовщике. Приехал я в Прядивку, а еще раньше меня пришла слава обо мне. Местному школьному попечителю-мужичку поручено было следить за мною и доносить по начальству. Но у меня было живое дело - занятия с детьми, и я особого огорчения не переживал.
Я привел школьное помещение в жилое состояние: повставлял стекла, достал дров и так занялся детьми с утра до вечера, что газдыни начали кормить меня пирогами и всякими вкусными снедями. На экзаменах моя школа, не имевшая несколько лет выпусков и считавшаяся последней, вышла первой, и уже мой преемник Гниликевич за мои труды начал получать нормальное жалованье 300 руб. в год.
За этот год, пока я сидел в Прядивке, я успел списаться с некоторыми моими товарищами и по этой переписке молодой Ректор Казанской Академии выхлопотал мне отмену волчьего билета. За его поручительством я поступил в его Академию прямо на 2-й курс. Здесь я встретил совершенно другую атмосферу. Ректор Академии Антоний (впоследствии Митрополит Киевский и Галицкий) держал себя доступно, и часто студенты просиживали у него целые вечера за чаем и богословскими или просто текущими беседами. Были и в этой Академии выдающиеся из профессуры единицы, напр. лектор В. Несмелов, читавший "Науку о человеке" (Введение в философию), заслуженный профессор протоиерей Евфимий Малов, заведующий Крещено-Татарской школой Н. И. Ильминский, Керенский (не депутат) - читал о старокатоличестве, Ивановский по расколу.
Студенты уделяли много времени народным лекциям, чтениям и проповедям по заводам, тюрьмам, ночлежкам под руководством Ив. Кузм. Окунцова, а также диспутам со старообрядцами под руководством проф. Ивановского. Академии много дали нам знаний и практики для нашей дальнейшей работы в Церкви.
Прядивка
Богом благословенная, патриархальная Прядивка, в 72 верстах от города, большое, богатое село, где женщины ходят еще в домотканых плахтах вместо юбок, а посреди села, против разбитой деревянной школы, глубокий колодезь, единственный на все село, и над ним высокий "журавель" с деревянной окованной бадьей, которыми вытягивают воду - изобретение местных инженеров самородков. Здесь у колодца - прядивская газета со всеми новостями, как когда-то у древнего Израиля у городских ворот.
В Прядивку мне пришлось ехать из Екатеринослава два дня по морозу в студенческой шинельке, подбитой ветром. Но вернусь для ясности немного назад.
В Киевской Академии мне прямо объявили, что за данные по поводу студенческой "гороховой забастовки" показания (а они были очень фактичны и прямолинейны) я увольняюсь без права поступления в другую Академию.
"Ах, Максименко, - встретил меня студент старшего курса, вдовый протоиерей о. Порфирий Рождественский (будущий митр. Платон), - какое несчастье: я слышал, что вас уволили. Что же теперь вы будете делать? Какое несчастье, какое несчастье" ... "Это не беда, о. Протоиерей, - храбрился я, - пойду в народ служить, как уже давно решился". И действительно, деваться было некуда. Попытался было пристроиться учителем в церковно-приходскую школу. Пошел к Заведующему. Так куда там! Он только сердито выругал: "вы-де осрамили нашу семинарию, ведь и птица никакая не гадит в свое гнездо".
Время учебного года было уже позднее, ученье по школам давно уже началось. Начались и холода. Наудачу пошел я к инспектору министерских школ (был он из семинаристов). К моему счастью оказалась незанятой разбитая школа в с. Прядивке, где уже третий год нет занятий. Да и жалованье там с 300 понижено до 120 руб. в год. Делать нечего. Согласился и поехал. Что же нашел? Село большое, богатое. Церковь каменная. При ней 2 священника. Напротив церкви старая, деревянная, опустошенная школа с выбитыми окнами - моя будущая резиденция. Это еще не такая большая беда: кое-как застеклили, утеплили. Главная беда не в том: предо мною пришла "моя слава": революционер с волчьим билетом. Приходит школьный попечитель, местный мужичок, и так, как-то, бочком подсаживается и начинает неумело допытывать: "так кажуть, вы революционер". Долго я его разубеждал, но мало успел. Так меня и приняли за революционера и боялись, чему я буду учить их детей.
Но я отдался учебе со всем молодым жаром, и дети полюбили меня: прибегают рано утром и до позднего вечера сидят у меня. Матери приносят им еду в школу, а очередная - и мне (кормили меня по очереди, как и сельского пастуха). И приговаривают еще: "вот спасибо вам, панычику, шо так заохотили при себе наших хлопцев, теперь у нас по хатах без них тихо, а раньше удержу не было от них".
Так я проучил в Прядивской школе всю зиму и на диво всем в тот год было 8 окончивших, и все другие хорошо сдали экзамен, так что, министерство вновь подняло плату учителю до 300 руб., но то уже не мне, а другому. Я заработал 120 руб., и они мне очень пригодились, дав возможность ездить и хлопотать.
Среди школьных занятий, в немногие свободные часы я вел переписку с моими друзьями - Айвазовым, Базаряниновым, Кочиевским и др. В письмах друг к другу мы были совершенно откровенны, так как не предполагали, чтобы эти письма пошли дальше адресата. Но это не предполагаемое как раз и случилось. Письма мои друзья показали Ректору Казанской Академии молодому Епископу Антонию (впоследствии митр. Киевскому), а тот познакомил с ними Синодалов. Меня вызвали и указали посетить "сих великих". Здесь и сослужили свою службу 120 руб., заработанные в Прядивке. В результате, за поручительством о. Ректора я был принят прямо на 2-й курс Казанской Дух. Академии, которую и окончил, приняв на 4-м курсе монашество. По окончании я три года прослужил учителем семинарии на Кавказе, а потом назначен проповедником Слова Божия в Почаевскую Лавру с возведением в сан Архимандрита в 1903 году. И это все на те 120 руб., которые я заработал в Прядивке благословенной.
Как я сделался монахом
Мне и самому интересно вспомнить, как я дошел до монашества. Был я обыкновенным студентом Казанской Академии: тужурочником с серебряными пуговицами и голубыми кантами, но страшно боялся фарисейства-двуличия и старался быть всегда прямолинейным и последовательным.
Посоветовали мне прочитать две книги: "Письма Феофана Затворника к мирским людям о духовной жизни" и "Невидимая брань". Что творилось в лаборатории моей души при чтении, я не замечал, но ближайшие мои сожители посмеивались и заверяли меня: вот увидишь, Максименко, ты будешь монахом. Этому я не верил, но вот окончилась масленица и я, сам того не понимая, взял на первую неделю Великого Поста отпуск в Кизический монастырь.
Монастырь этот был верстах в 10 от Казани. Настоятелем его был тогда Архимандрит из семинаристов отец Митрофан. Я явился к нему и объяснил, что пришел так просто, поговеть. Посмотрел он на меня и говорит: "трудно вам будет у нас". Но так как я настаивал на своем, то в конце он сказал: "Мы для вас исключения не можем делать. Как всем, так и вам" и приказал келейнику отвести меня к столяру. Столяр своей особой кельи не имел, но и работал, и спал в мастерской. Там принял и меня.
В понедельник и вторник общей трапезы не было, а к вечеру принес он мне и себе по куску черного хлеба. Очень аппетитным показался мне тот хлеб, хотя застревал и колол в пересохшем горле.
Службы в церкви были почти целодневные, но я храбрился и выстаивал их. В среду после литургии Преждеосвященных дали варенную пищу (трапезу).
За службой много читали из Отцов, но, полагая, что я из Академии и потому могу сказать что-то особенно поучительное для них - простецов, заставили и меня говорить, и я говорил, за что меня хвалили, делая это главным образом для того, чтобы подбодрить меня.
В среду Архимандрит позвал меня на чай и говорил со мною отечески - духовно. Между прочим, он сказал, как особо важное и руководственное на всю жизнь: "берегись женщин, как бы они благочестивы и доброжелательны ни были. Я из вдовых священников, имею опыт. Но и мне пришлось от них спрыгивать со второго этажа".
Мы - студенты обычно ходили по вечерам запросто на чай и для бесед к своему Ректору Академии, молодому Епископу Чебоксарскому Антонию (впоследствии Митрополиту Киевскому). Замечая же кого-либо в "монашеском кризисе", он и сам таких оставлял или призывал особо и говорил с ними подолгу и откровенно. Так, в тот же пост постригся в монашество и я. Моим духовным отцом при постриге был и подводил меня Схиархимандрит Седмиезерской Пустыни Амвросий, а имя мне было дано в виду моей болезненности (начало туберкулезного процесса) Виталий.
Вскоре я был почтён саном "соборного иеромонаха Донского Монастыря", что в Москве, а к началу учебного года послан преподавателем в Александровскую Миссионерскую Семинарию близ Владикавказа. Через три года меня перевели к новому, 1903, году проповедником в Почаевскую Лавру с возведением в сан Архимандрита.
Почаевский Отпуст
В Почаеве до последнего времени бывали праздники под названием Отпусты. Ни в Киевской Лавре, ни в Московской, ни в Петербургской не было таких, только в Почаевской.
Отпуст - переведенное уже по-русски слово. Настоящее ему латинское название - индульгенция. Так у латинян и униатов в старое время назывались деньги, откупные за грехи, и выдаваемые при этом квитанции. Латинские монахи торговали этим: "Только зазвенят ваши деньги в кассе, как вам отпущены будут грехи" (Тецель). Они учили, что якобы у Господа есть сокровищница "сверхдолжных дел" (по Евангелию напротив никаких сверхдолжных дел не признается (Лук. 17, 10)). Этой сокровищницей распоряжаются монахи и за плату прощают грехи, покрывая последние из той сокровищницы. Монахи ходили везде между народом и продавали эти отпустительные грамоты.
Такие отпусты бывали и в Почаеве, раньше принадлежавшем униатам. Собирались десятки-сотни тысяч богомольцев получать такие квитанции об отпущении грехов. Памяткой этого остался в Почаеве отпуст, когда папа присылал золотые короны короновать Почаевский Образ Божией Матери. Там высадили от Лавры липовую аллею, в конце ее построили каплицу, собрали десятки тысяч народа, вынесли Почаевский Образ Божией Матери, возложили на него с молебным пением золотые короны, а народу раздали за деньги множество индульгенций (отпустов).
Теперь таких отпустов уже не устраивают и индульгенций не раздают, но след от пережитого народом остался, отпечатался в жизни, в толще народной. Хотя давно уже исчезли индульгенции, но по-прежнему в нарочитые праздники (отпусты), когда за унию раздавали индульгенции, продолжает собираться народ. Сходятся крестными ходами за десятки-сотни верст (их встречают, устраивают местные крестные ходы), говеют, исповедуются, причащаются (вместо прежних индульгенций), получают и накупают разных иконок, листков, святошей, памяток. Бывают полны не только все церкви: великая с 2-мя приделами (вместимостью 5.000), теплая, Иовлевская, Антониевская, Больничная, Трапезная-Варваринская, Типографская, но и обширный двор, где непрерывно идут службы и проповеди. В церквах вдоль стен сидят и исповедуют по 10-ти и более духовников. К чашам (по 3-5 чаш за раз за ран. литургиями) приступают сотнями.
Помню такой отпуст на Воздвижение. Было особенно много народа, и погода стояла сухая и теплая. Воздвигать Крест вынесли из Верхней церкви на лестницу, тянущуюся вдоль всего здания. Только Митрополит Антоний поднял крест для воздвижения, как вдруг сильный грохот. Какой должен был быть там напор человеческих тел! Толщиной в человеческий обхват цементные перила рухнули. К несчастью, а может быть, и к счастью, внизу стоял юноша, которому поранило голову. Ему доктор тотчас сделал перевязку, а Митрополит, позвавши после службы, подарил тысячу рублей. И раненый, как герой дня, с вечера и днем гулял между богомольцами. Отпечатлевшееся от старых времен в церковной жизни продолжает жить в народной толще, перенеся все революции и войны.
Волынский Союз Русского Народа
Из всех церковных предметов, которыми я владел в течение моей Церковной Службы, сохранился у меня, как самое дорогое, наперсный крест, поднесенный мне - архимандриту от Волынского Союза Русского Народа. Я им особенно дорожу, потому что он поднесен мне именно от Волынского Союза. Волынский Союз Русского Народа есть практическое решение крестьянского земельного вопроса по-христиански, в противовес "черному переделу", проведенному потом революционерами.
Такая организация, как "ВСРН", мог быть только при таком широкообъединяющем и высокоавторитетном центре, как Почаев. В Почаев еще при унии со времен "индульгенций" привык народ собираться на отпусты. В эти праздники десятки тысяч народа собирались крестными ходами за 2-3 дня. Были полны не только храмы (собор в 5.000 вместимости), но и весь обширный двор, и все местечко. Богомольцы шли не только из Западной России, но и из Подъяремной и из более отдаленных мест, даже из Сибири. В свободное от богослужений время с устроенной посреди двора кафедры беспрерывно раздавались беседы на животрепещущие для народа темы, в частности о земле, а под праздники здесь отправляли всенощное бдение. Народ в этих беседах слышал полное к себе доброжелательство и понял, что отбирать насильно землю нельзя, но что для успеха и веса при решении земельного вопроса нужно организоваться.
И вот, в толще народной самозарождается Волынский Народный Союз. Крестьянство между собою организуется в союз со взносом 50 коп., и с записью поголовно всех до младенцев ("кого не запишете, тот не получит земли"). Этой народной тайной только и можно объяснить массовое движение, давшее из полтинников свыше 300 тысяч рублей, послуживших фондом для Почаевского Народного Банка, потребительских лавок, для оптовой выписки вагонами хлеба, для задатков при покупке крестьянами земли в конкуренцию с немецкими колонистами. Народ организовался в отделы Союза по селам. Имел своих ревнителей, которые приносили присягу в Почаеве пред Образом Почаевской Божией Матери.
Благодаря такой организации и руководству, народ имел подавляющую силу, что особенно ярко сказывалось на выборах в земства или Думу. Там было три курии: помещечья-дворянская, городская (еврейская) и крестьянская, при чем из 150 выборщиков дворян и горожан было 54, а крестьян 96. Крестьяне собирались в Богоявленском монастыре, и что они с вечера порешили, то на другой день утром и проводили. Неудивительно, что в Думу Волынь посылала своих крестьян и добрых священников и помещиков, что Волынь поднесла Царю от 12-ти уездов 12 книг с подписями "на Самодержавие" с сотнями тысяч душ, что на Волыни никакая революционная пропаганда не имела успеха. Вот потому-то и до сих пор самое дорогое для меня - это подношение наперсного Креста от "Волынского Союза Русского Народа".
Союз поднес Государю Императору 12 книг (по числу уездов Волынской губернии) с сотнями тысяч подписей "на Самодержавие" от населения губернии. В состав делегации вошли: Архиепископ Антоний (впоследствии митрополит Киевский), Губернский Предводитель дворянства князь Волконский, Архимандрит Почаевской Лавры Виталий, Председатель Волынского Союза Генерал Красильников, Депутаты Думы и по одному уполномоченному от каждого уезда. Все при Георгиевских значках Волынского Союза Русского Народа.
Вышедших к депутации Государя и Наследника Архиепископ приветствовал речью, Генерал Красильников прочитал адрес и вручил книги подписей, а Архимандрит Виталий преподнес Цесаревичу белую домотканную из шерсти свитку и такую же шапку. Государь Император принять изволил подношения и обратился к депутации с следующими словами: "Благодарю вас, господа, и вас также, братцы, за вашу преданность и любовь к России, ко Мне и к Нашей Семье. Благодарю вас еще за ваши чувства и старания, за непоколебимую преданность вере православной. Верю, что с такими чувствами укрепится, усилится и возвеличится наша дорогая Россия, и волнения русской жизни скоро успокоятся. С нами Бог".
Депутация провожала уходящих Государя и Наследника восторженным УРА.
Демблин (Ивангород)
Демблин. Нужно было бы добавить: "Страшный Демблин". Это в крепости подводный каземат для заключенных. Этим казематом пользовались поляки для мщения своим идейным врагам. Я просидел в этом каземате долгое время, пока не освободила меня, по ходатайству Блаженнейшего Митрополита Антония, "международная легация". Как я попал в это пекло? По злобе и насилию врагов.
Это было в дни безвластия, когда на р. Пляшевке столкнулись польские шовинисты с украинцами. В это время я оставался здесь на своем постоянном месте, на "Казацких Могилах". В одно утро я уже облачился и начал служить Литургию, как мне сообщили, что "Казацкие Могилы" окружил батальон польских жолниров. Начальник отряда приказал мне оставить Литургию и следовать за ним. Меня привели в местечко Берестечко, в барский дом, а оттуда доставили пешим хождением в Луцк. Встретил меня польский воевода в Луцке Юзефский. Он обвинял меня, что я руководил повстанцами против польской власти, и распорядился посадить меня на предварительное заключение в Демблинский подводный каземат, пока окончено будет следствие. Ну, это значит: "на долгий час".
Вброшенный в каземат, я осмотрелся: маленькая каморка, в одной стене - дверь с окошечком, в которое подавали пищу, в другой - окно под водой Вислы. Ничего не поделаешь, нужно примириться. Сторож подавал мне пищу, а догадливая его жена, сообразив, что я какая-то "персона-грата", с которой можно заработать, добавляла "деликатесы". Жизнь была монотонная. Меня стращали, что повезут на расстрел, так что я раздал бывшие у меня деньги сидельцам в соседних камерах, а сам приготовился на смерть: совершил вместо антиминса на своей груди Литургию и приобщился.
Как-то вскоре начальник тюрьмы б. офицер русской службы Маевский вытребовал меня в канцелярию. Там уже сидело с десяток латинских ксендзов, которых он, видимо, хотел угостить "новинкой". Он обратился ко мне с вопросом: - правда ли, как вы пишете, что в польские времена латинские ксендзы ездили в костел на мшу на бабах? Весь расчет его был на мое трудное положение и эффект присутствовавших ксендзов. Я ответил, что в те времена я не был в Польше, но знаю об этом из дошедших до нас укоров тогдашнего их - польского начальника края. Эффект не удался. Не ожидая такого ответа, офицер тут же перед ксендзами избил меня и приказал вахмистру отвести меня обратно в каземат. По дороге вахмистр воспользовался и сам примером офицера. Вечером, обходя заключенных, подошел и к моей камере начальник края Воевода Юзефский. Меня вывели к нему, он вспомнил, что я ему досаждал через наших депутатов Государственной Думы борьбой против сервитутов, но объяснил, что заключен я по подозрению, будто находясь в районе столкновения на "Казацких Могилах", руководил повстанцами, и что назначено по этому обвинению следствие. Если обвинение оправдается, я буду казнен, как военный преступник. Я заверил, что "меня это не страшит, т.к. я в этом деле совершенно не участвовал". Но, все-таки, "пока солнце взойдет, роса очи выест". Так меня и оставили в бессрочном заключении, пока Блаженнейший Митрополит Антоний через Патриарха Сербского Варнаву, при помощи "международной легации", не вытребовал в Варшаву.
Все же, на память о Демблинском сидении у меня надолго остались отеки ног, затруднявшие хождение. А догадливая жена тюремного сторожа не прогадала, но за подкармливание меня взяла присланное мне "легацией" белье. Я же вскоре почувствовал облегчение от каземата. Мне дозволяли выходить на двор, и я гулял в окрестностях и посещал в воскресения "народный косцел".
Вскоре меня вытребовали в Варшаву и "международная легация" выдала мне пропуск и дала деньги на проезд, как "друкарю сербской монашеской штампарии". С этим документом и в этом звании я прибыл благополучно в Югославию, где находились мои благодетели - Блаженнейший Митрополит Антоний и будущий Святейший Патриарх Варнава.
О Демблине мне долго напоминали только отеки ног, да пан Воевода Юзефский, с которым я впоследствии встретился и все по вопросу о тех же сервитутах, которых он все же вскоре лишился.
Владимирова
... Владимирова! - Это лучшее воспоминание из моего прошлого. Маленькое сельцо Свидницкого окреса при городе Бардиеве (древнем Бардеве) в бывшей Чехословакии. После многих тюрем, подводных казематов (Демблин), приговоров к расстрелу и т.д., наконец получил я от Чехословацкого Архиепископа назначение настоятелем во Владимирову (по чешски "Ладомирова") по ходатайству народного сенатора Юрка Лажо. Во Владимировой жило много Америчан (карпаторуссов, побывавших в Америке и там "заразившихся Православиею"). Вот они и просили через Ю. Лажо назначить им православного батюшку. Но добраться на приход во Владимирову было не так-то легко. Из Праги до Бардиева проехал беспрепятственно, а дальше пошли препоны.
На железнодорожной станции Бардиев поджидал меня старый америчан Джан на паре добрых коней и тачанке, но по выезде на шоссе нас несколько раз задерживали на постах четники: "кого, куда везешь? Таких у нас раньше не видано было". Требовали документы и, увидев резолюцию Чешского Архиепископа Савватия, разводили руками и с неохотой пропускали. Так доехал я до местечка Свидника: это еще за 6 километров от Владимировой.
В Свиднику оставили меня в Народном Доме. Посоветовавшись между собою, не решились везти меня без подготовки прямо во Владимирову. Обещали приехать за мною утром. Вечером пришел ко мне Ю. Лажо, принес черное пальто и очень нерешительно и с извинениями просил "поголитися" (побриться) и надеть принесенную "реверенду". Я решительно отказал в том и другом.
Наутро подготовившись, опять приехали за мною. Был канун Благовещения, так что нужно было служить уже вечером бдение. Я потом узнал, что всю предыдущую ночь были во Владимировской корчме споры, но все же нужно было с вечера служить, и за мной приехали. Бдение служили в другой старой купленной Америчанином корчме. Кантором был старый Иван Бойко, служивший раньше лесничим у пана, и служба при общем пении по латинским сборникам прошла оживленно. На утро бабы взбунтовались: "чего будем служить в корчме - пойдем в стару церкву, тож наша". Пошли. Там уже шла служба. Но это баб не удержало. Они вынесли из алтаря в облачении и выбросили униатского священника Ивана Байцуру. Однако я в церковь не пошел, а служил при ограде под вербами. Бабам же потом пришлось отвечать в окружном суде. Так только люди поняли, что до старой церкви нельзя им идти, а нужно починать строить свою. Написали в Америку, просили помощи.
Но пока построят новую свою, где-то нужно было служить, да и для православного батюшки нужен где-то быт. Упросили молодых америчан Ивана и Марию, купивших другую старую корчму, дать камору при ней для службы и моего помещения. Тесно было, но делать нечего. Так, начал я исполнять свои духовные обязанности без всяких средств. Кормили меня "газдыни" (хозяйки) по очереди, как и сельского пастуха.
Вскоре досталась мне типография, выросшая теперь в Иовлевскую - Троицкую типографию. История ее такова. С чешскими легионерами на дальнем Востоке (Владивостоке) был и червонорусский полк. Карпаторусские америчане приобрели для него походную типографию. Когда чешские легионеры возвращались после войны домой, то захватили и эту типографию. Ее привезли в Прагу и подарили карпаторусскому студенческому союзу. Но она продолжала храниться в железнодорожном складе, а студенты должны были платить за хранение. На эту плату за хранение уходил весь студенческий фонд, а за правоучение платить ничего не оставалось. Тогда студенты возопили, и тот же Ю. Лажо позволил мне взять типографию во Владимирову. Жившая в Праге г-жа Абрикосова заплатила за провоз, и во Владимирову доставили эту типографию. Она состояла из "американки", 3-х рулонов газетной бумаги и двух больших ящиков сыпи ручного шрифта. Разобрать эту сыпь был большой труд, но к этому времени подоспели два добровольца из Карловацкой патриархии. Там им было скучно на сытой однообразной диете, а издали доходили до них слухи о Владимировой. Они и прибыли по пословице, - "славны бубны за горами". Все же помогли разобрать шрифт и начать работу Иовлевской типографии, а потом исчезли. Типография же продолжала работать и расти, пока не попала потом в Америку и не выросла в Монастырскую типографию Преп. Иова.
Но и во Владимировой эта типография сослужила большую службу, начав печатать и рассылать по Карпатам и Америке календари, молитвословы, Сборники и т.д. Так установилась связь между Карпатами и Америкой, и когда я в 1934 г. ехал на кафедру в Америку, то ехал уже к своим.
Однако и во Владимировой не заглохло дело. Там выросла прекрасная церковь, церковный дом, где раньше помещалась типография, а потом на американские пожертвования начали строить и большой типографский корпус.
Слава Владимировой - колыбели нашей Православной Миссии! Это - лучшие годы моей церковной работы.
Православный монастырь Дорна относится к Румынской Старостильной Церкви и расположен в лесу в селе Neagra Șarului (район Сару Дорней, Сучава).
Монастырь Дорна был основан православным епископом Космой (Лостуном) (1931-2002) Румынской Православной Старостильной Церкви. В связи с тем, что в 1985 году владыка был направлен Синодом ИПЦ Румынии в свой родной город (Neagra Șarului), где жил изолированно, он постоянно контролировался полицией.
В родном городе, где некоторые люди сохранили старый календарь, еп. Косма создал с их помощью монастырь Дорна (Иоанно-Предтеченский). На территории, где стоял его дом, он начал строить огромный собор, но без проекта, составленного архитектором, поэтому строительство было остановлено.
В 1992 году еп. Косма написал письмо об отделении от Румынской Старостильной Церкви, возглавляемой Митрополитом Власием, из-за канонического соединения последнего с Синодом Противостоящих, и в 2000 году основал свой "осколок" под названием "Румынская Истинная Старостильная Православная Церковь". 25 мая 2000 года группа епископа Космы вступила в общение с «каллиникитским» Синодом Церкви ИПХ Греции, возглавляемым митрополитом Ламийским Каллиником (Ханиотисом). Еще в 1995 году епископа Косму после инсульта парализовало. Он скончался 17 февраля/2 марта 2002 года и был похоронен возле церковной стены монастыря Дорна.
После смерти епископа Космы монах Иосиф (Могарзан), племянник митрополита Власия (Могарзана), был назначен новым настоятелем монастыря Дорна, который завершил строительство монастырских храмов (один - в честь Отцов Первого Вселенского Собора в Никее, а другой - в честь Святого Иоанна Предтечи). Через некоторое время о. Иосиф стал архимандритом.
В 16/29 октября 2004 года архимандрит Иосиф был хиротонисан в монастыре Слатиоара во епископа в помощь Митрополиту Власию, Первоиерарху Румынской Старостильной Церкви, с наименованием «Botosaneanul». Хиротония была совершена иерархами ИПЦ Румынии: Митрополитом Власием, епископами Демосфеном Ионитским, Пахомием Морарским, Геннадием Георгиевским, Софронием Сучавским, при участии епископа Амвросия Мефонского (представителя Митрополита Киприана Оропосского и Филийского), епископа Фотия Триадицкого (из Старостильной Болгарии) и около 60 священников и 10 диаконов.
В настоящее время в монастыре Дорна, настоятелем которого является епископ Иосиф, проживает 12 человек: один епископ, три священника, два диакона, три монаха, пять послушников.
6/19 марта 2017 г., в Неделю Крестопоклонную, в церкви Святого Креста в Кератеа (Аттика, ИПЦ Греции) прошла Божественная литургия, которую возглавил Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский.
В своей проповеди владыка Хризостом говорил о том, что Церковь почтила открытие Святого Креста св. равноапостольной Еленой, и третья Неделя Великого поста предлагает всем членам преклониться перед Святым Крестом, чтобы еще больше укрепить душевные силы для дальнейшего прохождения оставшейся части Святейшего поста и всей нашей жизни.
Наш Господь Иисус Христос, уважая свободу каждого человека, не сказал "кто может", а "кто хочет" следовать за Ним. Это означает, что те, кто являются христианами в качестве добровольцев в служении Церкви, обязаны терпеть все трудности, все невзгоды и каждую проблему, созданную людьми.
Тот, кто поднимает и несет свой крест, перенося все тяготы и скорби, узнает свое собственное воскресение, подчеркнул Митрополит.
Митрополитъ Виталій 
По благословению нашего Первоиерарха, Митрополита Агафангела, открываем рубрику "Живые лекции архиепископа Антония (Бартошевича)". Они представлены здесь в формате видео-аудио.
Праздник 40 Севастийских мучеников в Софийском Свято-Успенском кафедральном соборе (Болгарская православная Старостильная Церковь). Богослужение возглавил Митрополит Фотий Триадицкий.
27 марта (н. ст.) 2017 г. Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский совершил специальное молебное последование на закладку фундамента новой церкви Панагия Сумела в Аспропиргосе (Аттика, ИПЦ Греции). Его Высокопреосвященство заложил первый камень в фундамент.
На 81-м году жизни в Нью-Йорке скончалась 
Вселенский патриарх Варфоломей впервые посетил свергнутого патриарха Иерусалимского Иринея в ходе своего вчерашнего визита в Иерусалим, 22 марта 2017 г. Патр. Варфоломей прибыл в Иерусалим для участия в освящении недавно отреставрированной Гробницы Господа в Церкви Воскресения.
Архиепископ Виталий (Максименко).
Память свв. великомучениковъ сорока, иже въ Севастіи
18/31 марта 2017 г.
В 1794 году старец получил из России ряд вопросов от группы лиц, которых он сам называет истинными рабами Божиими, делателями Евангельских заповедей и великими ревнителями благочестия.
30 марта 2017 г.
Иеросхимонах Евгений (в миру Ефим Иванович Мордасов) был крестьянином из Ставропольской губернии. Еще молодым поступил в Саровскую пустынь, где был пострижен в монахи с именем Евстратий. Прожив в обители двадцать пять лет, он пожелал отправиться на Афон для более пустынной иноческой жизни. В 1878 году отец Евстратий прибыл на Афон и поселился в отшельнической каливе на Капсале.
В первую субботу Великого поста, 
Жил да был на свете скверный поп. Скверным его называли вовсе не за прогулки в скверах, а за то, что у него был дурной характер.
Недавние исследования под полом Кувуклии и ротонды, проведенные в рамках проекта реставрации, подтвердили некоторые более ранние догадки ученых о рисках для стабильности всей обследуемой территории в 3000 квадратных футов.
Что я помню о себе
Православный монастырь Дорна относится к Румынской Старостильной Церкви и расположен в лесу в селе Neagra Șarului (район Сару Дорней, Сучава).
6/19 марта 2017 г., в Неделю Крестопоклонную, в церкви Святого Креста в Кератеа (Аттика, ИПЦ Греции) прошла Божественная литургия, которую возглавил Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский. 
