(RSS)
Престольный Праздник в честь св. великомученика Георгия (23 апреля/ 6 мая 2017 г.) состоялся в одноименном храме в городе Стамболийски (Болгарская Православная Старостильная Церковь).
РПЦЗ образовывалась в силу обстоятельств, когда шла гражданская война и русский народ поделился на тех, кто оказался на территории захваченной коммунистами, и тех, кто был вне её. Между ними не было никакого сообщения и, только поэтому, за границей было создано отдельное Церковное Управление. Так Русская Церковь, будучи единой, разделилась на два самостоятельных управления.
Приходы Святого Иоанна Крестителя в Лутуфиу и Благовещения в Фивах (ИПЦ Греции) посетил с пасхальными приветствиями в понедельник 8 мая (н. ст.) 2017 г. Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский.
В глубоком тылу противника, около тысячи километров от линии фронта на западе, на берегу Бискайского залива лежит осаждаемая уже пять месяцев крепость Лориан. Это - мощный укреплённый район с сооружениями долговременной обороны. Гарнизон крепости занимает береговую полосу, достаточную для боевого размещения имеющихся сил. Единственная связь с фронтом и главными силами – это воздушная связь и радио.
Пять месяцев осады. Ни неприятельская авиация, ни артиллерия, ни танки ничего не смогли достигнуть за это время. Две танковых и две пехотных дивизии противника разбились о стены крепости – стены из мощного огня, цементированные твёрдостью духа гарнизона. Можно перерыть бомбами сооружения долговременной обороны, можно сравнять с землёй железобетонные бункеры и заставить замолчать орудия и пулемёты, но нельзя сломать героический дух гарнизона крепости, его непоколебимую уверенность в своей правоте и силе, его доблесть и мужество.
Крепость Лориан – крепость духа, и поэтому она незыблема.
В числе защитников крепости находится русская добровольческая часть. Командир части подполковник БочаровX – заслуженный офицер РОА, награждённый многими боевыми отличиями. Он находится на фронте непрерывно с начала 1943-го года. Его боевой путь, это путь одного из основателей Освободительного Движения – путь открытой, вооружённой борьбы против большевизма.
Люди части достойны своего командира. Несколько раньше, до соединения части с гарнизоном крепости, взвод велосипедистов под командованием поручика Осипова и фельдфебеля Симонова вместе с конными взводом смело напали и разбили два лагеря противника, где находились парашютно-десантные отряды и партизаны. Добровольцы захватили крупную добычу – 200 автоматов, 22 пулемёта, 300 винтовок, 3200 гранат, 2 тонны взрывчатки, 100 000 патронов и взяли в плен 32 человека.
Стойкость, мужество, героизм и отвагу, проявила первая рота под командованием подпоручика Стаина на пути следования в крепость. Будучи отрезана от своих сил рота сражалась в невероятно трудных условиях, имела потери, но не имела поражений. Сорок дней добровольцы отстаивали пункт К. и только по приказу командования соединились со своей частью в крепости Лориане. Эта рота заняла и держит до сих пор один из важных узлов обороны, бессменно находясь на линии огня.
По прибытии в крепость, 14 августа 1944 г, подполковник Бочаров с двумя ротами получил задачу очистить западную часть крепости от англо-американцев. Ни превосходство сил противника, ни потери во время боёв не отклонили от цели твёрдого командира. Русские добровольцы сделали всё, что от них требовалось. Прочно заняв боевые позиции, гарнизон крепости вступил в полосу трудной боевой жизни в условиях осады.
Вражеская пропаганда, по мере отхода немецкой армии, пытались вбить клинья между русскими и немцами и разложить русскую часть увещеваниями и угрозами. Англо-американцы убеждали русских, что им не за что бороться и что, тем более, не имеет смысла это делать в то время, когда германская армия отходит к своим границам. Увещания не подействовали. Тогда по адресу добровольцев посыпались угрозы: кто будет захвачен с оружием в руках, тот будет выдан Советскому Союзу, кто же сложит оружие, тот будет отправлен на работу в Канаду. Но не подействовало и это. Русская часть в Лориане не знает ни одного случая дезертирства или сдачи в плен. Совместные бои за расширение прибрежной полосы тесно спаяли русских и немцев в одну боевую семью. Майор Соколов, капитан Григорьев, подпоручик Алексюнин, фельдфебели Гладков, Голдобин, Карпов, унтер-офицер Мишаков, солдаты Беляков, Григорьев, Голополосов, Блинов и другие известны всему гарнизону. Они получили каждый по нескольку боевых наград. Плечом к плечу с русскими сражаются немецкие офицеры и солдаты.
Оборона крепости носит активный характер. Гарнизон защищается не уклонением от ударов противника, а умело рассчитанными мощными ударами по врагу.
Русская часть имеет свои особые заслуги в активной обороне крепости. В октябре рота добровольцев под командованием капитана Григорьева сделала смелую ночную вылазку. Прорвав линию противника, рота зашла на 30 километров в его расположение и разгромила его склады. Совместными действиями с двух сторон защитники крепости вели успешный бой, перемалывая силы противника и отбрасывая их назад. В этой операции было захвачено 2 000 пленных.
Взвод добровольцев во главе с бесстрашным фельдфебелем Гладковым в одну из ночных вылазок напал на вражеский батальон и нанёс ему большой урон, захватив военную добычу и 60 пленных.
Подобных вылазок было несколько. Противник бессилен что-либо сделать с героическим гарнизоном крепости, в котором видное место по своей доблести занимает русская добровольческая часть.
А. Павлов
(«Воля народа», №7(20), суббота, 20 января 1945 г.)
X Подполковник (впоследствии – полковник) Алексей Матвеевич Бочаров – один из наиболее ярких офицеров Русского Освободительного Движения.
Был одним из старших офицеров в Русской Народной Национальной Армии, где руководил деятельностью разведки и контрразведки. В составе диверсионной группы русских добровольцев в конце мая 1942 года был захвачен в плен частями гвардейского кавалерийского корпуса Красной Армии генерала Белова, приговорен к расстрелу, однако ему удалось бежать вместе с приставленным к нему конвоем. В июле 1942 года во главе диверсионной группы парашютистов майор Бочаров взял под контроль крупную железнодорожную узловую станцию Лиски и подготовил занятие населенного пункта передовыми частями Германской армии практически без боя.
Во второй половине 1943 года в составе 700-го Добровольческого полка был переброшен во Францию. В августе 1944 года во главе сводной группы прибыл в крепость Лориан, при этом часть подполковника Бочарова была единственным боевым резервом командующего 25 армейского корпуса в Бретани генерала Фармбахера. Репутация русских добровольцев была столь велика, что генерал Фармбахер с гордостью говорил, что поручил охрану своего корпусного штаба взводу из батальона подполковника Бочарова.
В феврале 1945 года по личному распоряжению генерала Власова он был эвакуирован в Германию для нового ответственного задания. В качестве личного представителя Главнокомандующего ВС КОНР генерала А.А. Власова полковник Бочаров в марте 1945 года прибыл в Северную Италию – в расположение Казачьего Стана для переговоров с генералом П.Н. Красновым о необходимости ведения боевых действий под общим началом и вхождении казаков в состав КОНРа.
Танковая разведка советской армии, прорвавшая фронт в районе Литцманштадта, 20-го января ворвалась в поселок Круппа-Мюле (Верхняя Силезия). Войдя в поселок, танки, в количестве около десяти машин, открыли огонь по домам местных жителей и в упор начали расстреливать тех, кто пытался спасти жизнь бегством. По пути движения советские танки появились на территории расположенного в Круппа-Мюле лагеря русских и украинских рабочих. В этом же лагере проживало большое число эвакуированных из украинских областей.
Советские танкисты, увидев выбегающих и собирающихся во дворе соотечественников, прекратили движение. В одном из танков открылся люк. В нем появился командир. Не выходя из танка, он приказал всем, проживающим в лагере, собраться во дворе. Когда большинство живущих в лагере, преимущественно девушки и женщины, в том числе старухи и эвакуированные дети, собрались, танки неожиданно открыли по ним огонь из пулеметов. Бросившихся бежать танки начали преследовать и давить своими гусеницами. В течение нескольких минут было уничтожено несколько сот человек. Затем танковая разведка повернула и отошла к своим войскам. Немногие, оставшиеся в живых, рабочие бежали на запад. Им были оказаны помощь и содействие при эвакуации вглубь Германии. 
(От нашего корреспондента на восточном фронте)
Я успел увидеться с двумя свидетелями страшного преступления в Круппа-Мюле: рабочим Василием Чишко и его женой Натальей. Говорить с ними трудно: они настолько потрясены происшедшим, что и здесь, в безопасности, судорожно держатся друг за друга и сидят в безмолвном оцепенении. За время войны я видел много страданий и боли. Но такого горя, как у Василия Чишко, я не видел. У него под гусеницами советских танков погибла двенадцатилетняя дочь. Круппа-Мюле – это даже не Винница и не Катынь. В Винницких братских могилах найдены были жертвы, расстрелянные по приговору НКВД, как «враги советского народа». Было хоть какое-то подобие обвинения. В Катынских могилах были зарыты представители другого государства, которых большевики считали своими исконными врагами. Непостижимые для всякого цивилизованного человека преступления в Виннице и Катыни имели все же какое-то свое дьявольское обоснование: большевизм уничтожал безоружных, беззащитных, ни в чем неповинных людей, но принадлежавших, по взглядам чекистов, к «враждебной категории».
Преступление в Круппа-Мюле страшнее Винницкого и Катынского злодеяний. Ему нельзя найти даже безумного объяснения.
Пусть командир советского танка был трижды фанатик-коммунист. Пусть это была непревзойденная мразь, привыкшая к крови и преступлениям. Но, ведь, читал он выступления Сталина и других большевистских вождей, читал листовки и обращения, призывающие красноармейцев «спасти братьев, насильно угнанных в немецкое рабство»? Конечно, читал. Почему же он, вплотную встретившись со своими соотечественниками, которых еще так недавно большевистская пропаганда оплакивала, как жертвы немецкого произвола, почему этот советский танкист бросился к пулемету, а не к стоящему перед ним «освобожденному брату»?
Изверги слышали родные голоса, молящие о пощаде. Палачи видели растерянных женщин и плачущих детей, своих по крови и по родине. И давили их гусеницами танков.
Что это? Месть? Но, ведь, мстят тому, кто в чем-то виноват. В чем же была вина немощных старух, несчастных девушек, пятнадцатилетних детишек? Что двигало рукой красноармейца, когда он выпускал пулеметную очередь по беззащитным детям? Нет, «братолюбивая» пропаганда оказалась не при чем. Этой пропагандой обманывали наивных и доверчивых людей, у которых нужно было выкачать побольше денег на войну: начиная от либеральствующих богатых англичанок и кончая колхозницами, изнывающими в непосильном труде. Но красноармейцев ведут в бой не красивые лозунги. Красноармейцам давно уже не говорят: «Тебя ждут твои братья». Наоборот, им всячески доказывают, что теперь вокруг них – одни враги. Над двигающейся массой советских бойцов владычествует истошный вопль Эренбурга: «Бей! Режь! Уничтожай!»
Злодеяние в Круппа-Мюле – начало безумного плана уничтожения наших соотечественников, находящихся на этой стороне фронта.
Этот безумный план четко сформулирован жидом Эренбургом. Уничтожать всех, кто, волей или неволей, пожил без советской власти. Они познали правду о Сталине и его клике. Они опасны для сталинского режима. Они обречены на смерть.
Кровь наших соотечественников, пролитая в Круппа-Мюле, зовет нас к смертельной борьбе с большевистскими палачами.
Судьба нашей Родины, наших народов, наша собственная судьба — в наших руках. Нас — миллионы. Мы окажем не только сокрушительный отпор большевизму, но и победим его. На зверства большевизма мы ответим еще большим сплоченном вокруг своего Комитета Освобождения Народов России, напряжением всех сил для борьбы против ненавистного врага.
В. Терехов
ПАЛАЧИ
Низко склоняем мы головы над растерзанными трупами наших соотечественников, ставших жертвами большевистского изуверства. Маленький поселок Круппа-Мюле в Верхней Силезии станет навсегда памятным для народов нашей Родины. Здесь произошло злодеяние, самое страшное в истории настоящей войны. Рвется на запад Красная армия, в честь которой палят бесконечные салюты в Москве. Шагают дивизии самых близких, родных нам людей. И над ними клубится темное омерзительное облако ненависти, мелькает размалеванная рожа карамазовского чорта. Подвиги, жертвы, дерзания – все осквернено, захаркано большевистской мразью, поспешающей пожинать плоды зимнего наступления Красной армии. Труп старухи, изуродованное тело 12-летней девочки – трофеи победы. Петровы и Пономаренки, штурмующие германские позиции, несут смерть своим женам и детям, находящимся по эту сторону фронта. Они пролагают путь извергам и палачам, превращающим подвиги в преступления.
Трагична судьба нашего окровавленного народа. Стремясь к добру и свету, он обречен волею своих кремлевских хозяев, нести разрушение и гибель. В развалинах лежит красавец Будапешт, и под этими развалинами погребены тысячи не успевших эвакуироваться мирных жителей. В ледяных товарных вагонах замерзают по дороге в Сибирь румынские крестьяне, рабочие Прибалтики. Куда вступают большевики, туда они приносят пытки и смерть. Ничего больше, только это.
Мы знаем большевизм. Мы знаем, в чем заключается сегодня наш долг истинных патриотов и националистов. Мы готовы до конца драться за честь России, за жизнь сограждан. Танк, давящий гусеницами наших жен и детей, надо подбить, независимо от того, кто сидит в этом танке.
Большевистская мразь слишком рано решила праздновать победу над безоружными людьми, которых красные каратели идут, якобы, освобождать. Впрочем, об освобождении «братьев и сестер из фашистского плена», сейчас советская печать и радио даже не заикаются. Большие и маленькие эренбурги имеют один приказ – опьянить Красную армию сивухой ненависти до предела, до потери сознания. Бей, жги, рви, режь – визжат разъяренные тыловые крысы. По всему СССР слышно щелканье затворов автоматчиков из НКВД. Они приготовились. Впрочем, они всегда были готовы.
На удар мы ответим ударом. Сегодня наши соотечественники, даже те из них, которые по наивности ждали «своих», спасаются от них на запад. Грянет час, мы все пойдем на восток. Мы уберем с дороги каждого, кто встанет на нашем пути к Минску, Киеву, Москве. Мы придем на родную землю не в оковах, не на потеху сталинским садистам и палачам. Мы придем, как судьи, и беспощаден будет суд наш, суд всех народов России, над бандитами и висельниками, убивающими безоружных стариков, женщин и детей.
(«Воля народа», №8(21), среда, 24 января 1945 г.)
http://imperslovo.ru/publikacii/russkoe-osvoboditelnoe-dvizhenie/v-osazhdennom-loriane-1
Историки обычно считаютъ Куликовскую битву началомъ освобожденія Русскаго народа отъ татаро-монгольскаго ига. Другіе относятъ это начало къ еще болѣе раннему періоду — къ мудрой политикѣ Ивана Калиты.
Но христіанскимъ взоромъ мы видимъ, что переломъ наступилъ гораздо раньше — съ того момента, когда Князь Михаилъ Черниговскій и его бояринъ Феодоръ отказались исполнить языческій ритуалъ татаръ: поклониться огню и кусту. Князь Михаилъ, будучи вызванъ Батыемъ въ орду, на требованіе поклониться богамъ отвѣтилъ: «Царю, которому покорила Землю Русскую десница Всевышняго, я готовъ поклониться, но твари христіанину, чтущему Одного Христа, поклониться не подобаетъ».
Но вѣдь тамъ же въ Ордѣ были другіе русскіе князья, нѣкоторые весьма достойные, заступники за Землю Русскую, напр. Борисъ Ростовскій. И все же они кланялись огню и кусту и умоляли князя Михаила пощадить себя, обѣщая грѣхъ его взять на себя. И, думается, что если бы только такіе были у насъ князья, то Русь, возможно, была бы уничтожена, поглощена татаро-монгольской державой.
Но князь Михаилъ отвѣтилъ: «Не желаю быть христіаниномъ только по имени, а поступать какъ язычникъ».
Батый убилъ князя Михаила и боярина Феодора, но уже незыблемость силы татарства дала трещину; и слѣдующаго, дерзнувшего повторить подвигъ св. мучениковъ, Батый не убилъ — это былъ Св. благовѣрный князь Александръ Невскій.
Вотъ въ чемъ сила Христіанскаго сопротивленія, — отъ котораго великіе царства даютъ трещину и затѣмъ разрушаются: не кланяться огню и кусту.
Кто у насъ кланяется огню и кусту? — это офиціальные идеологи Московской Патріархіи, исповѣдующіе «богословіе міра» и «богословіе революціи», а также тѣ, кто позволяетъ своимъ дѣтямъ вступать въ комсомолъ и піонеры.
Источникъ: «Православное Обозрѣніе». Періодическій журналъ Русской Православной Мысли. — Изданіе Русской Православной Зарубежной Церкви. — Montreal: Тисненіе Братства преп. Іова Почаевскаго, 1981. — №53 (Апрѣль). — С. 2.
Отъ міра нѣсте, но Азъ избрахъ вы отъ міра (Іоан. 15, 19).
Въ первыя времена Христіанства дни, посвященные воспоминанію св. Мучениковъ, празднуемы были съ необыкновенною торжественностію и веселіемъ. Теперь не знаю, братія, приличнѣе ли намъ въ такіе дни радоваться, или смущаться; предаваться веселію, или сѣтованію? Древніе Христіане, воспоминая блаженную кончину св. Мучениковъ, радовались потому, что въ смерти ихъ видѣли торжество вѣры надъ міромъ, плотію и діаволомъ, и, одушевляясь примѣромъ Мучениковъ, такой ощущали въ сердцѣ своемъ порывъ къ соединенію со Христомъ, къ достиженію блаженной вѣчности, что готовы были сами скорѣе подвергнуться всякаго рода мученіямъ, нежели уклониться, хотя на малую черту, отъ вѣры и заповѣдей Спасителя. Насъ никто не предаетъ мученію за исповѣданіе истинъ Евангельскихъ, никто не требуетъ, чтобы мы уклонялись отъ ученія Христова, напротивъ мы имѣемъ самое благопріятное время и всѣ способы провождать жизнь истинно христіанскую. Промыслъ посылаетъ намъ безчисленныя побужденія къ размышленію о вѣчной нашей участи, а мы самовольно предаемся растлѣнію роскоши, увлекаемся соблазнами и превратными обычаями міра сего, какъ будто бы съ настоящею жизнію все для насъ кончится, какъ будто бы мы не запечатлѣны именемъ Христовымъ и къ намъ вовсе не относятся слова Спасителя: отъ міра нѣсте, но Азъ избрахъ вы отъ міра! Отъ чего такое у насъ охлажденіе къ животворнымъ истинамъ Евангелія? Отъ чего происходитъ такая безпечность на счетъ вѣчной нашей участи? Отъ того ли, что пріобрѣтеніе вѣчнаго блаженства представляется въ нашихъ мысляхъ предметомъ не стоющимъ особенныхъ усилій? Отъ того ли, что по нашему мнѣнію, обыкновенный образъ нашей жизни не воспрепятствуетъ намъ пріобрѣсть царствіе небесное? Или наконецъ отъ того, что подвиги благочестія представляются намъ непріятными и скучными? Но самое простое размышленіе легко можетъ убѣдить въ ничтожности такихъ предлоговъ нашего равнодушія въ дѣлѣ спасенія.
1. Слово Божіе удостовѣряетъ, что царствіе небесное заключаетъ въ себѣ блаженство выше всѣхъ благъ и удовольствій настоящаго міра, что оно есть самое вожделѣнное отечество наше, котораго лишившись, человѣкъ вѣчно будетъ несчастнымъ. Слѣдовательно вѣчная наша участь стоитъ того, чтобы, преимущественно предъ всѣми занятіями, была предметомъ нашихъ усилій и желаній. Какихъ не дѣлаемъ мы пожертвованій для наслажденія минутными удовольствіями? а въ царствіи небесномъ уготованы такія блага, коихъ не видѣло никакое перстное око, о коихъ не слыхало никакое ухо, сотканное изъ плоти и крови. Какихъ неусыпныхъ трудовъ, изнуреній требуетъ стяжаніе хотя малаго достатка? Для пріобрѣтенія тлѣнныхъ сокровищъ многіе переплываютъ моря, проходятъ неизмѣримыя степи, роются въ нѣдрахъ земныхъ: между-тѣмъ какъ подобными усиліями можно бы пріобрѣсть царство небесное, изобилующее такими сокровищами, такими вожделѣнными радостями, для описанія коихъ нѣтъ словъ во всѣхъ человѣческихъ нарѣчіяхъ. Какихъ напряженныхъ трудовъ и какого ревностнаго прилѣжанія, дѣятельности стоитъ во всякомъ родѣ службы пріобрѣтеніе почестей: между-тѣмъ какъ, по удостовѣренію Духа Святаго, ничего не стоятъ всѣ временныя страданія въ сравненіи съ тою славою, которая ожидаетъ въ вѣчности благоугождающихъ Богу въ сей жизни!
Какъ же можно ожидать, чтобы царствіе небесное, чтобы жилище вѣчной славы и блаженства досталось намъ за ничто, такъ сказать, само собою? На какомъ основаніи можно обольщаться надеждою, что наслѣдіе неисчерпаемыхъ утѣхъ, веселія и радости не требуетъ особенныхъ усилій; что жизнь вѣчную можно пріобрѣсть какъ-нибудь; что воздержаніе, обузданіе страстей, умерщвленіе плоти, самоотверженіе, предписываемые Евангеліемъ и Церковію подвиги благочестія суть занятія излишнія, приличныя однимъ отшельникамъ, или людямъ посвятившимъ себя исключительно на служеніе Богу? Но не тѣснымъ ли путемъ, не путемъ ли самоотверженія и лишеній, по ученію Евангелія, предопредѣлено каждому достигать царствія небеснаго? Другаго пути нѣтъ туда, и кто не слѣдуетъ тѣмъ путемъ, который проложенъ Спасителемъ, которымъ вошли въ жизнь вѣчную Апостолы, Мученики и всѣ Святые, тотъ не наслѣдуетъ вѣчнаго блаженства: потому-что онъ не стоить его, не дорожитъ вѣчною своею участію.
2. Однакожъ, къ прискорбію, мы полагаемъ, питаемъ себя суетною надеждою, будто провождая и обыкновенную, такую, какую ведемъ жизнь, не лишимся царствія небеснаго. Въ основаніи такой обманчивой надежды лежитъ опасная мысль, будто съ нашей стороны мы дѣлаемъ все, что можемъ, для нашего спасенія. Что жъ мы дѣлаемъ? Посвящаемъ нѣкоторыя минуты дѣламъ благочестія, воздыхаемъ иногда къ небесному отечеству, исполняемъ кое-какія предписанія Церкви Святой. Но что это за подвиги, что за усилія? Посвящаемъ нѣсколько мгновеній молитвѣ, но молитва наша вяла, разсѣянна, непродолжительна, и, кончивъ ее, мы тотчасъ предаемся суетѣ и легкомыслію; бросаемъ иногда какую-нибудь лепту убогому, между-тѣмъ-какъ на роскошь и грѣховныя удовольствія теряемъ всѣ доходы, все имѣніе свое; заставляемъ себя подчасъ что-нибудь пожертвовать на то или другое Богоугодное дѣло, даже нѣкоторые дни постимся; а неудержимо увлекаемся жаждою наслажденій, забавъ, разсѣянности мірской. Словомъ: посвящаемъ Богу нѣсколько минутъ, а всю жизнь, все сердце, все бытіе свое отдаемъ въ рабство грѣху и міру!
«Ужели же намъ», возражаютъ міролюбцы, «оставить всѣ дѣла, всѣ занятія свои и упражняться въ однихъ молитвахъ и отшельническихъ подвигахъ?» Нѣтъ, братія, Евангеліе этого не требуетъ; напротивъ оно заповѣдуетъ, чтобы каждый человѣкъ всемѣрно старался исполнять со всею точностію обязанности своего званія; чтобы обладающіе властію обращались съ подчинеыными въ духѣ кротости, снисхожденія и милосердія; требуетъ, чтобы состоящія на низшихъ ступеняхъ общежитія безпрекословно повиновались высшимъ, чтобы всѣ покорялись волѣ Божіей во всѣхъ обстоятельствахъ жизни, чтобы каждый благодушно нереносилъ постигающія его скорби и бѣдствія; чтобы мы отъ всего сердца прощали причиняемыя намъ злобою людей обиды и оскорбленія; чтобы мы на одного Бога возлагали свое упованіе, когда міръ ненавидитъ и преслѣдуетъ насъ; особенно Евангеліе внушаетъ никогда не забывать, что мы грѣшники, достойные вѣчнаго осужденія, постоянно воздыхать изъ глубины души о прощеніи грѣховъ нашихъ, приносить въ нихъ искреннее покаяніе, обуздывать безумные порывы нашего сердца, пресѣкать всякій союзъ неправды и беззаконія, не пристращаться ни къ какимъ земнымъ благамъ, среди всякаго занятія и упражненій возносить къ Богу сердце наше, устремлять мысли и желанія наши къ соединенію со Христомъ!
3. Но, говорятъ, «такой образъ жизни тяжекъ, изнурителенъ!» Нѣтъ, справедливѣе сказать: въ нашемъ образѣ мыслей, въ грѣховномъ поврежденіи нашего сердца и желаній заключается главная причина нашего равнодушія относительно вѣчной нашей участи. Мы неискренно желаемъ душевнаго спасенія, не возлюбили еще Бога всѣмъ сердцемъ и всею душею своею, и посему неохотно упражняемся въ дѣлахъ благочестія; посему онѣ намъ кажутся скучными, непріятными. Слушаніе, или чтеніе слова Божія и другихъ душеспасительныхъ писаній для насъ утомительно; молитва представляется для насъ тягостною; исполненіе обязанностей нашего званія производитъ нѣкоторый родъ досады, похожій на положеніе несостоятельнаго должника, отъ котораго требуютъ уплаты долговъ.
Однакожъ, братія, не сами ли мы причиною, что дѣла благочестія для насъ тягостны? Неудержимо предаваясь влеченію роскоши и удовольствій міра сего, самовольно порабощаясь грѣху и превратнымъ мірскимъ обычаямъ, не прилагая малѣйшихъ усилій къ избѣжанію соблазновъ, къ препобѣжденію искушеній, мы подавили въ себѣ стремленіе нашего духа ко всему возвышенному, небесному; усугубили естественное поврежденіе нашего сердца, до того, что всякая добродѣтель кажется для насъ горькою, малѣйшее уклоненіе отъ грѣховнаго образа жизни — противнымъ нашей природѣ. Между-тѣмъ, какъ для праведниковъ, по собственному ихъ сознанію, оправданія Господня права, веселящая сердце, слаще меда и сота (Псал. 18, 9. 11); благъ законъ устъ Божіихъ, паче тысящъ злата и сребра (Псал. 118, 72), и нѣтъ никакого сомнѣнія, что иго Христово благо, что бремя Его легко (Матѳ. 11, 30). Свидѣтели сей истины тысячи подвижниковъ, ежедневно воспоминаемыхъ св. Церковію, благоугодившихъ Богу своею жизнію въ томъ самомъ состояніи, въ которомъ поставлены были Промысломъ; свидѣтель сему и празднуемый нынѣ св. великомученикъ Георгій, который, будучи вѣрнымъ воиномъ царя земнаго и при томъ нечестиваго, идолопоклонника, былъ истиннымъ воиномъ Іисуса Христа, Царя небеснаго. Такъ, Божеетвенная любовь заключаетъ въ себѣ такую сладость, что возлюбившихъ Бога всѣмъ сердцемъ не только не въ состояніи совратить на путь порока обольстительныя удовольствія и соблазны міра сего; но не можетъ разлучить отъ любви Божіей ни скорбь, ни тѣснота, ни голодъ, ни нагота, ни огнь, ни мечь, ни смерть, ни жизнь, ни настоящее что-либо, ни будущее (Рим. 3, 38-39)!
Не пора ли и намъ, братія, оставить пагубные, хотя пространные, пути міра сего и обратиться на путь, ведущій въ жизнь вѣчную? Чѣмъ награждаетъ насъ міръ за раболѣпное угожденіе Ему? За капли сладости заставляетъ глотать слезы горести и скорби; обѣщаетъ утѣхи и удовольствія, а причиняетъ болѣзни, истощаніе силъ и смертное томленіе; прельщаетъ наслажденіями, беззаботными забавами, а пресыщаетъ скукою, досадою, угрызеніями совѣсти и позднимъ раскаяніемъ. Напротивъ того Евангеліе побуждаетъ насъ проливать слезы покаянія о грѣхахъ нашихъ, и сообщаетъ намъ спокойствіе совѣсти; внушаетъ безпрестанно возносить изъ глубины души тайныя молитвы, а веселитъ небесными отрадами; требуетъ обузданія страстей, и услаждаетъ предощущеніемъ некончаемаго блаженства; ведетъ тѣснымъ путемъ, но вводитъ въ царствіе небесное; требуетъ, чтобы мы были сострадательны къ несчастнымъ, чтобы мы отъ всего сердца прощали причиняемыя намъ обиды и оскорбленія, и удостовѣряетъ насъ, что Спаситель покроетъ насъ своимъ оправданіемъ и помилуетъ насъ вѣчнымъ милосердіемъ своимъ! Устремимся же къ цѣли нашего назначенія, рѣшимся охотно, всеусильно идти тѣснымъ Евангельскимъ путемъ, и мы удостоимся вѣчной жизни. Аминь.
Источникъ: Слова и бесѣды Анатолія, Архіепископа Могилевскаго и Мстиславскаго. Часть I: Слова и бесѣды на праздничные дни. — СПб.: Въ типографіи Опекунскаго Совѣта, 1853. — С. 222-234.
Две стены с фресками, написанными в стиле традиционной техники по мокрой известковой штукатурке, были завершены в Благовещенском скиту в Виктории (Австралия, РПЦЗ). Было решено украсить трапезную изображениями аскетических святых жен для укрепления монашеского духа насельниц и прихожан.
Понедельник, 1 мая 2017 г.
Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы
(Еф 5.15-16)
Дорогие во Христе братья и сёстры!
Христос Воскресе!
Глава XIV, ст. 43–52
2 мая 2017 года, в Синодальном доме в Одессе приступил к работе Архиерейский Синод РПЦЗ. Присутствовали члены Синода Митрополит Агафангел (Председатель), Архиепископ Георгий (Секретарь), Епископ Афанасий, Епископ Кирилл, по приглашению Епископ Анфим, и Помощник Секретаря протоиерей Леонид Пляц. Приняли участие в работе по скайпу члены Синода Епископ Григорий (Заместитель Председателя), Епископ Никон, по приглашению Епископ Роман.
2017 г. В Неделю Жен-Мироносиц в монастыре Святых Архангелов в Ненита (Хиос, ИПЦ Греции) Митрополит Хризостом Аттикийский вместе с игуменом монастыря о. Афанасием и диаконом Константином отслужил Божественную литургию, после чего состоялся крестный ход с храмовой иконой.
Два человека, после того как мне посчастливилось слышать их доклады, повлияли на мое мировоззрение о возможности полетов людей на другие планеты: конструктора ракет Вертнера фон Брауна и конструктора геликоптера проф. нашей Св. Троицкой Семинарии в Джорданвилле И.А. Сикорского.
Любой праздник - это, в том числе, и индустрия атрибутики...
Есть спрос - будет и предложение...
А в РФ бизнесмены Победу праздновали вот так:
Поражает, как быстро производители подстраиваются под свежие акции, например под "Бессмертный полк".
Огромный выбор, на любой вкус! Оптом и в розницу...
26-го апреля т. г., в четверг на Пасхальной неделе, в селе Усть-Нугрь Болховского уезда красноармейцами совершено жестокое убийство священника Иоанна Панкова и его двух сыновей при следующих обстоятельствах: в полуверсте от церкви села Усть-Нугрь находится водяная мельница, принадлежащая Оптину монастырю Калужской епархии. Зимой эта мельница была взята Кривцовским волостным комитетом в свое ведение и заведующим ею был поставлен Кривцовским Комитетом солдат из деревни Толкачевой Тихон Кутузов, родной брат Болховского комиссара юстиции. Т. Кутузов обратил на себя внимание населения своим антирелигиозным поведением и преследованием местного священника И.Панкова. Последний в виду распространения слухов, что будто бы Кутузов собирается арестовать его или даже убить, просил прихожан о защите. В Великую Субботу Кутузов пьяный и вооруженный, побывав у псаломщика и учителя, пришел к о. Иоанну, который в испуге велел звонить в набат. Но страх оказался напрасным, так как Кутузов приходил просить прощения у о. Панкова. Крестьяне, возмущенные разными антирелигиозными выходками Кутузова и преследованием приходского священника своим же прихожанином, явились в первый день Пасхи, 22 апреля, к Кутузову на мельницу, чтобы выселить его оттуда, а в случае сопротивления арестовать. Кутузов же добровольно удалиться с мельницы не пожелал и произвел в толпу выстрел из винтовки, каковым два крестьянина были убиты и один ранен. Тогда толпа учинила над Кутузовым самосуд. Он был убит. Тело его было вытащено на кладбище, брошено в яму и закопано без совершения над ним христианских обрядов.
На священника Панкова пало обвинение в том, что Кутузов погиб вследствие его агитации среди прихожан. 26 апреля около 8 часов утра в с. Усть-Нугрь прибыл отряд красной армии в количестве около 70-ти человек с пулеметами и, оцепив церковную усадьбу, открыл стрельбу. Ворвавшимися в дом красноармейцами священник Панков был поражен пулей, затем ему нанесено было несколько штыковых ран и поврежден череп. Старший сын о. Иоанна Николай, офицер, был убит у постели, а младший Петр, 15 лет, воспитанник 2-го класса Орловской духовной Семинарии, успел было выбежать из дома, но спастись ему не удалось — он был убит на улице. В живых оставлена была только престарелая теща о. Иоанна, жившая в его доме. В тоже время застрелен был крестьянин, пришедший в дом священника для переговоров о свадьбе и молодой парень, пробегавший в тот момент вблизи церковной усадьбы. Храм красноармейцами не тронут, но ими разграблено имущество священника и частью увезено, над дарохранительницей совершено кощунство.
"Орловские епархильные ведомости". 1918, № 11 от 15 (28) мая.
2017 г. В Неделю о расслабленном в церкви святых бессребреников Космы и Дамиана (Агион Анаргирон) в Мандре (Аттика, ИПЦ Греции) отслужил Божественную литургию Митрополит Хризостом Аттикийский и Беотийский.
В четвертую неделю после Пасхи совершается воспоминание исцеления Христом расслабленного в Капернауме.
У Овечьих ворот, названых так потому, что через них прогоняли к храму жертвенный скот, или потому, что возле них находился рынок, где продавали этих животных, на северо-восточной стороне городской стены, на пути через Кедрский поток в Гефсиманию и на Елеонскую гору, находилась купальня, называвшаяся по-еврейски – Вифезда, что значит"дом милосердия" или милости Божьей: вода в эту купальню собиралась из целительного источника. По свидетельству Евсевия, еще в пятом веке по Рождестве Христовом показывали пять портиков этой купальни. Целебный источник привлекал множество больных всякого рода. Однако, то не был обычный целебный источник: свою целительную силу он проявлял лишь по временам, когда в него сходил Ангел Господень, возмущая воду, и тогда мог исцелиться только тот, кто первый, сразу же по возмущении воды, входил в купель; по-видимому, вода только короткое время являла целебное свойство, а затем сразу теряла его.
Тут, у купальни, находился расслабленный, страдавший уже 38 лет и почти потерявший надежду когда-либо исцелиться. Тем более, как объяснил он Господу, не имея при себе помощника, был не в состоянии использовать силу чудесного источника, не имея сил передвигаться самостоятельно достаточно быстро, чтобы погрузиться в купель сразу, как вода начнет возмущаться. Смилостивившись, Господь мгновенно исцеляет несчастного одним Своим словом: "Встань, возьми постель твою и ходи". Этим Он показал превосходство Своей спасающей благодати перед средствами Ветхого Завета.
Но так как была суббота, то иудеи, под каким названием св. Иоанн подразумевает обычно фарисеев, саддукеев и иудейских старшин, враждебно относящихся к Господу Иисусу Христу, вместо того, чтобы порадоваться за несчастного, страдавшего столько времени, или удивиться чуду, возмутились тем, что бывший больной посмел нарушить заповедь о субботнем покое, нося свою постель и сделали ему замечание. Исцеленный, однако, не без некоторой дерзости начал оправдываться, что он только выполняет веление Того, Кто исцелил его и Кто, в его глазах, имел достаточно власти освободить его от соблюдения слишком мелочных постановлений о субботе. С оттенком презрения иудеи спрашивают бывшего больного, Кто же Тот Человек, Который осмелился разрешить ему нарушать общие правила?
Хорошо замечает по этому поводу блаж. Феофилакт: "Вот смысл злобы! Они не спрашивают, Кто исцелил его, но Кто повелел ему нести его постель. Интересуются не тем, что приводит к удивлению, но тем, что порицается". Хотя они и не знали наверняка, но вполне могли догадываться, что Исцелитель никто иной, как ненавистный им Иисус из Назарета, а потому даже не хотели и говорить о чуде. Исцеленный же не мог дать им ответа, ибо не знал Иисуса.
Вероятно, исцеленный вскоре пошел в храм, чтобы принести Богу благодарность за свое исцеление. Тут встретил его Иисус со знаменательными словами: "Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже". Из этих слов особенно ясно видно, что болезнь постигает человека в наказание за его грехи, и Господь предостерегает исцеленного от повторения грехов, чтобы не постигло его еще большее наказание. Узнав своего Исцелителя, бывший больной пошел и объявил о Нем иудеям; не со злым намерением, конечно, а чтобы поднять авторитет Иисуса Христа. Это вызвало новый приступ злобы у иудеев, и они "искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу".
Официальное заявление
23 апреля/06 мая 2017 года. Великомученика Георгия Победоносца.
На раскольническом сайте ROCANA группы запрещённого вл. Андроника, внизу среди ссылок, есть активная ссылка на Молдавскую епархию РПЦЗ: Diocese of Moldavia У некоторых чад нашей Церкви, оставшихся верным Архиерейскому Синоду под председательством законного Первоиерарха РПЦЗ митрополита Агафангела, этот факт вызвал смущение. Поэтому заявляю. Кишинёвская и Болградская епархии не имеют отношения к раскольнической группе запрещённых архиепископов Андроника и Софрония, которые совершили смертный грех раскола. Сами отпали от Христовой Церкви и других совращают с истинного пути разными лукавыми способами. Очень жаль сбившихся с правильного церковного пути наших братьев!
+ Архиепископ Георгий
Правящий архиерей Кишинёвской и Болградской епархий РПЦЗ
ROCOR: On their website, the schismatics falsely indicated that the Moldovan diocese belongs to their group
Official statement
23 April / 06 May 2017. The Holy Great-Martyr George
On the schismatic ROCANA website of Vladika Andronicus’ banned group, below, among the references- there is an active link to the Moldovan diocese of ROCA: Diocese of Moldavia. This fact caused confusion for some of the children of our Church who have remained faithful to the Synod of Bishops under the chairmanship of the legitimate First Hierarch of the Russian Orthodox Church Abroad, Metropolitan Agafangel. Thus, this notification. The Kishinev and Bolgrad dioceses are not related to the schismatic group headed by the banned archbishops Andronik and Sophrony, who committed the perilous sin of schism. They themselves have fallen away from the Church of Christ and are now corrupting others, seducing them from the true path in various cunning ways. What a pity that our brothers have strayed from the correct path of the Church!
+ Archbishop George
The ruling bishop of the Kishinev and Bolgrad dioceses of the Russian Orthodox Church Abroad
"Расколы и ереси ни к чему другому не ведут во Святой Церкви, как только к ослаблению любви к Богу и ближнему".
Старец Палладий [с. 90]
"Не удаляйся и не думай удаляться от Святой Церкви. В ней, по благодати Господа нашего Иисуса Христа, нет ничего худого".
Авва Симеон [с. 117]
"Луг духовный" составлялся в те годы, когда ризу Святой Церкви Христовой еще продолжали раздирать ереси несторианская и монофизитская, невзирая на то, что первая из них была осуждена на III Вселенском Соборе (431 г.), а вторая - на IV (451 г.). Этим и объясняется боль святых подвижников и самого автора "Луга духовного" от тех стрел, которые продолжали вонзать еретики в Тело Святой Церкви. Примечательно, что в "Луге духовном" опускается анализ воззрений еретиков, а концентрируется внимание на самом существенном, убедительном, неоспоримом - на явлениях милости Божией православным и на осуждении Божием еретиков, и даже наказаниях Божиих нераскаянных, упорствующих отступников.
Примеров одного и другого в "Луге духовном" немало. Разумеется, что в настоящем обобщении можно привести лишь некоторые, да и те в сокращении.
Так, пламенный ревнитель православной веры блаженнейший Патриарх Антиохийский Ефрем, услышав о том, что возле города Иераполя подвизается столпник, принадлежащий к монофизитской ереси - Севера Антиохийского и акефалов, - отправился к нему, чтобы вразумить. Но столпник потребовал чрезвычайного доказательства в том, что Святая Церковь правильно исповедует веру. "Разведем огонь, - заявил он, - и войдем вместе в пламя. Кто выйдет невредимым, тот и будет православным, и мы должны будем последовать ему". Святой Патриарх, с полным упованием на милосердие Божие, согласился. Когда же столпник испугался пламени, святитель, вознеся Богу усердную молитву указать истину, бросил в середину огня свой омофор. Пламя пылало, а омофор остался совершенно невредимым. При виде этого явного чуда столпник уверился в истине, "умилился, проклял Севера и ересь его и присоединился к Святой Церкви" [с. 47, 48].
Авве Кириаку было видение: предстала Божия Матерь со святыми Иоанном Крестителем и Иоанном Богословом. На просьбу аввы войти в келью Владычица сурово ответила: "У тебя в келье Мой враг. Как же ты желаешь, чтобы Я вошла?" Оказалось, что в келье случайно находились "два слова нечестивого Нестория". Святой Кириак немедленно вынес их. "Слова" сожгли [с. 61, 62].
Космиану, жену патриция, принадлежавшую "к секте Севера акефала", Пресвятая Богородица не допустила поклониться Гробу Господню, сказав: "Ты не принадлежишь к нам, не наша, поэтому и не входи сюда". Поняв, что доступ к святыне возбраняет уклонение в ересь, Космиана обратилась к Святой Апостольской Церкви, после чего смогла беспрепятственно подойти к Животворящему Источнику [с. 63, 64]. Так же и палестинский военачальник силой Божией не допускался ко Гробу Господню, пока не ушел из "секты Севера" и не присоединился к Святой Церкви [с. 65, 66].
Весьма поучительно и предостерегающе звучит рассказ преподобного Феодула об иноке, державшемся ереси Севера Антиохийского. Однажды преподобный был приглашен нести послушание в гостинице. Здесь он встретил путешествующего инока, отличавшегося нестяжательностью, беспрестанной молитвой и безмолвием. Но узнав, что инок - еретик, преподобный со слезами ушел в свою келью, затворил дверь и три дня молил Спасителя открыть ему: кто же истинно верует - чада Церкви или последователи Севера? На третий день услышал голос: "Иди, Феодул, и увидишь веру его". Преподобный приблизился к еретику и стал внимательно смотреть на него. "И вот, - завершает свой рассказ святой Авва, - Бог мне свидетель! - вижу, чада мои, голубя, парящего над главой его, почерневшего как бы от сажи в трубе, истрепанного и безобразного. Тогда я понял, что явившийся мне черный и безобразный голубь обозначает их веру" [с. 128, 129].
Отступники от истинной веры, исказители ее вызывали на себя гнев Божий... Императору Анастасию - покровителю монофизитов и гонителю защитников Халкидонского Вселенского Собора - во сне предстал "прекрасный муж" с книгой в руках и сказал ему: "Се за твое зловерие я изглаждаю четырнадцать" - и изгладил. - Через два дня император умер [с. 50]... Некий комедиант поносил Божию Матерь, представлял Ее в театре. Трижды являлась Она ему во сне, призывая к благоразумию. Явившись в четвертый раз, Пресвятая Дева, не сказав ни слова, провела перстом черту по рукам и ногам поносителя - тотчас руки и ноги у него отнялись. "Всем, - свидетельствует блаженный Иоанн Мосх, - показывал себя несчастный, громко исповедуя свое нечестие, за которое воспринял достойное возмездие - и то еще ради человеколюбия" [с. 62, 63]... А по молитвам "великого пред Богом" старца Кириака брату Феофану в видении была открыта и загробная участь еретиков. Явившийся ему кто-то "страшный по виду" отвел его "в место мрачное, смрадное и испускающее пламя" и показал "в пламени Нестория и Феодора (епископ Мопсуетский. - К. С.), Евтихия (архимандрит в Константинополе. - К. С.) и Аполлинария (епископ Лаодикийский. - К. С.), Евагрия и Дитима (почитатели Оригена. - К. С.), Диоскора (Патриарх Александрийский. - К. С.) и Севера, Ария (пресвитер Александрийский. - К. С.) и Оригена (учитель Александрийской богословской школы. - К. С.) и других". При сем было сказано: "Вот это место уготовано еретикам... Хотя бы и всеми добродетелями украсился человек, но если он неправо верует, он попадет в это место" [с. 32, 33].
Отмечая пагубность ереси, святые подвижники взывали: "Не будь с еретиками" (авва Олимпий) [с. 19].
"Смотри - не причащайся нигде вне Святой Кафолической и Апостольской Церкви, в которой прославляются четыре святых Собора (тогда было только четыре первых Вселенских Собора. - К. С.): Никейский (318 отцов), Константинопольский (150 отцов), первый Ефесский (200 отцов) и Халкидон-ский (630 отцов)" [211]. "Подвизайтесь за веру православную" (некий епископ) [с. 49] (См. также: главы 29, 40, 45, 147, 148, 177, 188...).
На фото - Священник Алексей Троицкий с детьми (слева направо): Владимиром, Алексием, Димитрием
О предках владыки Илариона нам известно, что не позднее чем с конца XVII века они были церковно- и священнослужителями Христорождественской церкви с. Такмаково (позже — Токмаково) Каширского (с 1779 г. — Тульского) уезда. О самом же токмаковском приходе существуют упоминания с XVI века. «Деревянная Христорождественская церковь села, построенная князем Токмаковым Иваном Юрьевичем, описана в писцовой книге 1578-1579 гг. В 1793 г. помещицей Наталией Яснинской[1] был построен каменный храм»[2].
Предка сщмч. Илариона по мужской линии в седьмом поколении звали Диомидом, но, к сожалению, это почти все, что нам известно о нем. Можно лишь с большой степенью вероятности предположить, что он был причетником, поскольку духовное сословие в те времена было закрытым, а сын его Алексей Демидов (предпол. 1700-е[3] -?) согласно документам служил в токмаковской церкви дьячком[4].
Старший из трех сыновей дьячка Алексея Григорий (1731/32[5]-15 августа 1777[6]) стал уже диаконом в том же токмаковском приходе. Эти же сан и место унаследовал старший сын диакона Григория Иван (1752[7]/1755[8]-между 1811[9] и 1822[10]). Сын последнего Иван (1794/95[11] — не ранее 1840[12]), прадед священномученика Илариона, будучи четвертым сыном своих родителей, не удостоился священного сана, но должен был удовольствоваться чином церковнослужителя, причем на других приходах. Иван Иванов в поисках места причетника вынужден был оставить свою малую родину, и поиск этот не сразу увенчался успехом.
Иван Иванович в отличие от своих предков уже носил фамилию, полученную им в семинарии. В документах 1812 года он упоминается как «руской[13] школы ученик Иван Рождественский Тульской округи села Такмакова Диакона Ивана Григорьева сын»[14].
В характеристике, данной 9 июля 1812 года ректором Тульской духовной семинарии архимандритом Киприаном отмечается, что «ученик Иван Рождественский <...> поступил в Семинарию 1808го года, Октября 18го дня, обучался в оной российскому рукописанию, краткому катихизису, краткой священной истории и первой части арифметики; А ныне обучается чтению по гражданским и церковным, простому нотному церковному уставу с нехудым успехом, поведения он порядочнаго, дел донего по Семинарскому Правлению не значится»[15].
Первый из двух перечисленных предметов принадлежал к уровню приходского, а второй — уездного училищ, но оба типа училищ в те времена являлись отделениями семинарии. Поэтому не стоит считать ошибкой данные «Ревизской сказки <...> села Такмакова» за 1811 г., где отмечается, что сын диакона Ивана Григорьева Иван, имея от роду 11 лет, «обучается в Тульской Семинарии»[16].
Учеба в семинарии многим давалась непросто. Обширность программы затруднялась в высших отделениях еще и тем, что богословские, философские и словесные дисциплины преподавались на латинском языке. Финансирование семинарии было как правило скудным, что, естественно, не прибавляло учащимся мотивации к прохождению полного курса. «Поскольку условия жизни в семинарии были очень трудными, ее оканчивали далеко не все. Многие старались, пройдя несколько классов, устроиться на должность причетника»[17]. Среди искателей дьячковского или пономарского места оказался и Иван Рождественский.
Как бы в противоположность более чем вековому пребыванию своих предков в одном месте Иван Иванович в течение шести лет меняет несколько приходов. С 1812 по 1818 гг. он исполнял должности дьячка и пономаря в тульских селах Дураково — «Ушаково тож»[18] Каширского уезда, Архангельское — «Стародубки тож» Тульского уезда и в селе того же уезда Банино[19]. А 27 марта 1818 года он был переведен на должность пономаря к Спасской церкви[20] села Квашнино Тульского уезда[21], где и остался.
Должности пономаря и дьячка различались следующим образом: «Дьячок преимущественно занимался церковным чтением и пением, пономарь прислуживал: зажигал свечи, готовил кадило, звонил на колокольне. Со второй половины XIX века дьячков и пономарей заменили псаломщики»[22].
Из троих детей Ивана Ивановича, родившихся в Квашнино, дед священномученика Илариона Петр Иванович (пер. пол. января 1820[23] — 8 июня 1892[24]) был старшим.
В те времена с фамилиями зачастую обращались достаточно свободно, и распространенной была ситуация (по крайней мере, в священнической среде), когда родители и дети носили разные фамилии. Обыкновенно, фамилии меняли во время учебы молодого человека в семинарии. В выборе фамилии семинарское начальство могло руководство нравственными качествами семинариста (Смирнов, Тихомиров, Мягков), успехами в учебе (Любомудров, Добромыслов, Простосердов, Славолюбов, Ветринский). Основу фамилии также могли составлять географические термины (Уфимцев, Новгородцев, Шавельский), названия животных (Львов, Лебедев, Соколов), русские слова, переведенные на греческий язык (Ансеров вместо Гусев, Касторский вместо Бобров, Алекторов вместо Петухов). Были и другие принципы выбора фамилий для будущих священно— и церковнослужителей. Но одним из наиболее распространенных был принцип присвоения фамилии по храму, к приходу которого имел отношение семинарист. Отсюда многочисленные Успенские, Введенские, Архангельские, Никольские и т. п.
Нам известно, что в 1840 году в селе Квашнино был построен и освящен[25] новый каменный храм во имя Святой Живоначальной Троицы[26]. Этот храм заменил прежнюю деревянную «церковь Спаса Нерукотвореннаго Образа»[27]. По этой причине Петр Иванович, учившийся в это время в 1 классе высшего отделения Тульской Духовной Семинарии, получил фамилиюТроицкий[28]. Если бы не это обстоятельство, то и его прославленный внук мог бы оказаться не Троицким, а по фамилии прадеда — Рождественским или по месту его же служения Спасским,как, к примеру, дьячок квашнинской церкви Анастасий Иванович Спасский.[29]
Петр Иванович Троицкий окончил семинарию в 1842 году по 1 разряду. Выпускники семинарий делились на три разряда. Подавляющее большинство покидали семинарские стены со вторым разрядом. Третьеразрядники встречались редко: это были учащиеся, слабо успевающие в учебе, порой на грани исключения. Перворазрядниками были редкие отличники, несколько человек на курсе, которые имели право преимущественного распределения на лучшие приходы. Несмотря на это, Петр Иванович «по окончании курса вскоре не мог поступить во священника за неимением вакантных мест»[30]. Если быть точнее, то между окончанием семинарии и священнической хиротонией Петра Троицкого прошло более четырех лет. Ситуация эта вполне объяснима, поскольку именно в 1842-46 гг. на фоне значительного увеличения числа выпускников семинарий в России произошло существенное сокращение не только приходов, но и штатных мест[31].
В конце концов место было найдено и Петр Иванович 21 ноября 1846 г.[32] принял посвящение в сан священника к Благовещенской церкви села Липицы Каширского уезда Тульской губернии.
Жена о. Петра Марья Григорьевна (1829-?)[33], бабушка будущего архиепископа Илариона, была дочерью местного священника Григория Александровича Ляпидевского. Вдова его Марья Романовна жила «в доме и на пропитании зятя своего священника 1го штата Петра Троицкого по обязательству»[34]. Это означает, что ко времени рукоположения Петра Ивановича о. Григорий Ляпидевский скончался, не имея сыновей, способных заместить его в священнослужении. Поэтому по устоявшейся практике того времени Петр Троицкий взял супругу, что называется, «с местом», приняв на себя обязательства по обеспечению тещи.
По данным Клировых ведомостей села Липицы за 1880 год видно, что дедушка владыки Илариона был деятельным и добросовестным священником. О. Петр кроме священнического нес и ряд дополнительных служений: духовный депутат, наблюдатель приходских школ, духовник благочиния, помощник благочинного, цензор проповедей и катихизических поучений, законоучитель, председатель церковно-приходского попечительства. Из государственных наград он имел наперсный бронзовый крест в память Крымской войны 1853-1856 годов[35]. В сентябре 1885 г. он по собственному прошению уволен за штат[36], но и будучи за штатом продолжал исполнять должности духовника и цензора[37].
По характеру и разносторонней деятельности о. Петр несколько напоминает свт. Иннокентия (Вениаминова), просветителя Америки. Например, известно, что он обладал довольно обширными знаниями в медицине, сам собирал лекарственные травы, делал из них препараты и лечил не только местный народ, но и тех, кто прибегал к нему за помощью из других районов: «Местные жители постоянно обращались к нему в болезнях своих за помощью; всех принимал, давал совет и многим безмездно давал лекарства. Излечением некоторых болезней особенно славился; почему обращались к нему издалека»[38].
Петр Иванович кроме того, что сам совершал все обычные деревенские работы по сельскому хозяйству, был знающим и успешным садоводом, в чем следовал местной традиции. Как он отмечал при описании Липиц, «садоводство, кажется, издавна здесь было любимым занятием». Кроме сада он имел питомник (рассадник) для разведения деревьев, который назывался «школой», «из которого высадками снабжал и других»[39].
При этом о. Петр не только живо интересовался вопросами философии, богословия и церковной жизни вообще, но и поддерживал этот интерес в окружающих: «Он не довольствовался богатой библиотекой Высокопреосвященнейшего митрополита Исидора, основанной им на родине для окружного духовенства, откуда брал книги <...> непрерывно, а следил и за современною духовною литературою: “Вера и Разум”, “Православное Обозрение”, “Душеполезное Чтение”, “Братское Слово” были любимыми его журналами. Статью журнала, замечательную в каком-либо отношении, или выдающуюся проповедь <...> любил прочесть и посетителю — своему собрату. Мало того, почивший выписывал отдельные издания по богословской литературе, отмеченные духовной критикой. В то же время следил и за современною жизнью по газетам. Убеждал нас, своих соседей, выписать тот или другой журнал, чтобы потом меняться друг с другом»[40].
О. Петр, заботясь о нравственном состоянии вверенных его попечению прихожан, «нередко произносил поучения», что в те времена на селе было явлением нечастым. Поучения свои он облекал во вполне литературную, доступную для понимания слушателей форму: «Хотя по скромности своей и не печатал их, но они отличались плавностию речи, назидательностию и одушевлением»[41].
Для иллюстрации литературного стиля о. Петра Троицкого приведем отрывок из принадлежащего его перу этнографического описания жителей села Липицы, их жизни и нравов: «Здешний народ довольно свеж, росл и силён, особенно ямщики, занимающиеся извозом. Жаль, что в нынешнее время здесь стали день ото дня более заниматься ткачеством: сидячий образ жизни заметно вредит здоровью и портит свежесть лица. Ткачеством занимаются преимущественно женщины и девушки. Земледелие, кажется, потому только составляет занятие здешних жителей, что оно необходимо для сельского быта; но им занимаются без особенной охоты и, кажется, не с большим удовольствием. Крестьянин, возделав одну пашню, редко перейдёт на другую, хотя бы и время и силы ему позволяли, но отправляется домой на отдых. Совсем другое дело, когда он едет на тройке: на это он и ловок, и проворен, и силён, и отважен»[42].
Впрочем, о. Петр заботился о своей пастве не только путем просветительской деятельности, но и прежде всего сам являя собой пример для подражания: «П. И. был образцом для своих пасомых и по жизни. Вел жизнь строго умеренную и воздержную. Находясь всегда в трудах, тщательно исполнял свои служебные обязанности. От всех, кто знал его, пользовался любовию и уважением»[43]. «Прихожане сохранили память о нем как о человеке необыкновенном. Когда он умирал, все жители села пришли проститься с ним и получить от него последнее благословение»[44]. По всей видимости, многие добрые качества о. Петра передались и младшему из его пяти сыновей Алексею.
По воспоминаниям современников, «отец Алексий <…> был очень любим и чтим прихожанами и сам был крайне привлекательным человеком. Высокого роста, дородный, с длинными русыми волосами, всегда оживленный и красноречивый...»[52]
Дополнить его портрет мы можем по некоторым косвенным источникам. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», — гласит народная мудрость. В дневниках тульского протоиерея Капитона Виноградова мы часто встречаем имена членов семьи о. Алексия Троицкого. О. Капитон с 1887 по 1899 г. служил в селе Спас-Тешилово, располагавшемся в пяти с небольшим километрах от Липиц, и с тех пор их семьи поддерживали дружеские отношения, которые не прервались с переходом о. Капитона в Александро-Невский храм г. Тулы. «Общение наших семей было частое и очень дружественное»[53], — вспоминал сын о. Капитона Виктор. Они ездили друг к другу в гости, переписывались, отмечали праздники и памятные даты, присутствовали на крещении детей. Со временем эта дружба естественным образом переросла в кумовство. Нам известны по крайней мере два таких случая. О. Петр Троицкий в 1888 г. совершил крещение и стал восприемником сына о. Капитона Виктора, а о. Алексий Петрович в 1898 г. также крестил и воспринял от святой купели дочь Виноградовых Марию[54].
Некоторые дневниковые записи прот. Капитона Виноградова по общему настроению и тону напоминают дневники праведного Иоанна Кронштадского: «После исповеди как легко-усладительно совершается служение. В четверг после утрени исповедывался. Иерею надлежит первее всех самому исповедываться, чтобы потом испов-[едыва]ть других. Как разрешить других связанному? Какое обличение и наставление можно преподать от сердца, отягченного греховностию! Опыт показал, что при чистоте совести научение льется благодатною рекою и внушительно для слушающего. А то и от слова Божия говоришь, но недейственно. О, как бы всесильно было слово иерея, его молитва и дела, если бы он сам с благоговейным настроением и сердечным умилением, и горением любви приступал и совершал Бож.[ественную] Литургию. Мы тяготимся тем, в чем наша сила, честь и слава. Быть приближенным архиерея почитаем за счастие, а Архиерея, прошедшего небеса, божественную трапезу, обожествляющую нас, почитать бременем: не крайнее ли лишение себя “возблагодати”, неведомой и ангелами! Не оттого ли безплодно и пастырское наше служение!»[55]
Покаяние, чувство собственного недостоинства и упование на Божественную помощь красной нитью проходят через многолетние записи: «Был после ранней у о. духовного прот. Василия Пав. Боженова. Глубокое сознание совей греховности – да будет началом новой жизни! Доселе все не исправился! Боже, сохрани прочее время жизни для благоугождения Тебе»[56]. Получив на 27 году служения наперсный крест, о. Капитон пишет: «Благодарение Богу и слава! Не по заслугам»[57].
Те же чувства остаются неизменными и с наступлением старости: «День моего ангела. Уже минуло 60 лет. Увы мне! Ничего доброго в жизни своей доселе не укрепил. Остаюсь доселе игралищем страстей. Не положил еще начала благочестию. На Тя, Господи, уповаю, спаси мя!»[58]
Даже архиерейские благословение и присутствие при участии в некоторых несвоевременных мероприятиях не заглушают укоров его совести: «… был в дворянском собрании на лекции Попечит.[ельского] округа “Жизнь доисторического человека”, при чем были исполнены музыкальные пьесы и хоровые – от всех учебных заведений. Посетили собрание оба архиерея. Но потом осудил себя: быть во время св. Четыредесятницы на веселой музыке и пении нашему брату позорно. Так изменились наши нравы!»[59]
При тесных дружеских отношениях священников Капитона Виноградова и Алексия Троицкого естественно предположить, что подобного рода благочестивые мысли и настроения были близки и о. Алексию. Поэтому не выглядит случайным, что священство для его детей стало осознанным выбором, а не вынужденной мерой, обусловленной сословной принадлежностью. Видимо, исходя из опыта своей семьи, на Поместном соборе 1917-18 г. архим. Иларион говорил о том, «что пастыри Церкви и детей своих готовили к дорогому для них пастырству»[60].
Судьбы Алексея Петровича, его отца Петра Ивановича и его деда Ивана Ивановича объединяло одно печальное жизненное обстоятельство — все они рано овдовели.
Так, Алексей Петрович остался без супруги уже в 35 лет. «Первое горе этой семьи осталось в памяти своей неожиданной великой скорбью — матушка Варвара Васильевна, совсем еще молодая, цветущая, живая женщина — трагически скончалась, утонув, купаясь в Оке, оставив пять сирот»[61]. Произошло это в 1898 году[62]. Варваре Васильевне было 32 года[63]. Володе шел тогда 12 год, а его младшей сестренке Ольге было немногим больше года.
«Отец Алексий мужественно нес свой крест»[64]. С этого времени в заботе об оставшихся без матери детях о. Алексию стала помогать незамужняя сестра покойной Надежда Васильевна, преподавательница церковно-приходской школы.
В истории рода сщмч. Илариона можно заметить постепенный иерархический рост. Диомид и Алексий Диомидович — дьячки, Григорий Алексеевич и Иван Григорьевич — уже дьякона, Иван Иванович Рождественский — дьячок, на что, впрочем, не в малой степени повлиял тот факт, что в семье он был четвертым сыном и не мог наследовать отцовских места и сана, достававшихся по обычаю старшему сыну. Тем не менее, сын и внук Ивана Ивановича Петр Иванович и Алексей Петрович Троцкие — уже священники, а из троих сыновей Алексея Петровича один (Алексей) стал священником, а двое других (Иларион и Даниил, в миру Владимир и Димитрий) — архиереями. Все трое были исповедниками и до конца дней сохранили православную веру и верность Матери-Церкви.
Знакомясь с жизнью предков священномученика Илариона (Троицкого), хочется воскликнуть с царем и пророком Давидом: «Се тако благословится человек бояйся Господа» (Пс. 127:5).
Примечания:
[24] Тульские Епархиальные Ведомости. 1892, № 18, прибавление, с. 163.
[25] Приходы и церкви Тульской епархии: извлечение из церковно-приходских летописей/ Изд. 2-е, испр. и доп. [Автор-составитель П.И. Малицкий]. // Тула: Пересвет, 2010. С. 364.
[26] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 940 Л. 333.
[27] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 2 Д. 4533. Л. 1а.
[28] Там же, л. 335 об.
[29] Там же, лл. 334 об., 42 об.
[30] К.[апитон] В-[иноградо]в, [свящ.] Священник Петр Иванович Троицкий. (Некролог)// Тульские Епархиальные Ведомости. 1892, № 18, прибавление, с. 163.
[31] Смолич И.К. История Русской Церкви: 1700-1917. - М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского мон-ря. - Ч. 1, 1996. - С. 325.
[32] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 587 Л. 75 об.
[33] Там же.
[34] Там же, л. 78 об
[35] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 603 Л. 42 об.-43.
[36] Тульские Епархиальные Ведомости, 1885, № 19. - С. 336.
[37] ГАУ ТО. Ф 3. Оп. 17. Д. 614. Л. 49.
[38] Священник Петр Иванович Троицкий (Некролог)// Тульские епархиальные ведомости, 1892, № 18 (прибавление). - С. 164-165.
[39] Там же, с. 164.
[40] Там же.
[41] Там же.
[42] Село Липицы и его окрестности, Тульской губернии, Коширскаго уезда. Священника П. Троицкого. (Написано в декабре месяце 1849 года)// Вестник императорского русского географического общества, издаваемый под редакциею Секретаря общества В.А. Милютина год 1853. - Ч. 7: Отд. III: Этнографические материалы. - С. 82.
[43] Священник Петр Иванович Троицкий (Некролог)// Тульские епархиальные ведомости, 1892, № 18 (прибавление). - С. 165.
[44] Дамаскин (Орловский), игумен Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский, викарий Московской епархии// Он же. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. // Тверь: Булат. - Кн. 4, 2005. - С. 379.
[45] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 623 Л. 172 об.
[46] Тульские епархиальные ведомости, 1917, № 13-14, 1-8 апреля. - С. 84.
[47] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 623 Л. 172 об.
[48] Там же.
[49] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 640 Л. 213.
[50] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 623 Л. 173 об.
[51] ГАУ ТО Ф. 3 Оп. 17 Д. 640 Л. 213 об.
[52] Воспоминания В. К. [Виноградов, Виктор Капитонович]/ Публикация, вступ. статья и примечания Н. А. Кривошеевой// Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2010. Вып. II:1 (34). - С. 122.
[53] Там же.
[54] Виноградов, Капитон, прот. Семейная хроника. - Рукопись. - Архив храма в честь св. блгв. кн. Александра Невского г. Тулы
[55] Виноградов, Капитон, прот. Дневник. 1901 г. 18 февраля. - Рукопись - Архив храма в честь св. блгв. кн. Александра Невского г. Тулы
[56] Там же. 1912 г. 3 августа.
[57] Там же. 1906 г. 14 мая.
[58] Там же. 1913 г. 7 марта.
[59] Там же. 26 марта.
[60] Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг.// Деяния 118-136. – М.: ГАРФ, Новоспасский мон-рь. – Т. 9. – 2000. – С. 119.
[61] Воспоминания В. К. [Виноградов, Виктор Капитонович]/ Публикация, вступ. статья и примечания Н. А. Кривошеевой// Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2010. Вып. II:1 (34). - С. 122.
[62] Там же, с. 125, сноска 3.
[63] Никитский В.А. Родные люди и родные места священномученика Илариона// Засечный рубеж, газета, 2004, май, № 18. – С. 7
[64] Воспоминания В. К. [Виноградов, Виктор Капитонович]/ Публикация, вступ. статья и примечания Н. А. Кривошеевой// Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2010. Вып. II:1 (34). - С. 122.
Андрей и Анастасия Горбачевы
10 мая 2016 г.
Заседания Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей проходили с 19 апреля/2 мая по 21 апреля/4 мая 2017 года в Одессе, в Синодальном Представительстве.
И снова, так называемая или грабёж средь бела дня
Епископъ Игнатій (Брянчаниновъ)
Евангеліе возвѣщало сегодня о подвигѣ святыхъ женъ, послѣдовавшихъ Богочеловѣку во время Его земнаго странствованія, бывшихъ свидѣтельницами Его страданій, присутствовавшихъ при Его погребеніи. Погребеніе совершилось въ вечеръ пятка. Когда злоба іудеевъ изливалась, какъ бы огненная лава изъ огнедышащей Этны, устремляясь нетолько на Господа, но и на всѣхъ близкихъ Ему; когда святые Апостолы вынуждены были скрыться, или только издали могли наблюдать за изумительнымъ событіемъ; когда одинъ наперсникъ любви, для которой нѣтъ страшнаго, неотступно пребывалъ при Господѣ: тогда ученикъ, бывшій всегда потаеннымъ, постоянно скрывавшій свой сердечный залогъ изъ опасенія преслѣдованій отъ Синедріона, почетный членъ Синедріона, Іосифъ, внезапно попираетъ всѣ препятствія, колебанія, недоумѣнія, доселѣ связывавшія и волновавшія его, приходитъ къ холодному и жестокому Пилату, проситъ тѣло казненнаго поносною казнію, получаетъ тѣло, погребаетъ тѣло съ благоговѣніемъ и почестію. Евангеліе даетъ дѣянію Іосифа значеніе дѣянія великодушнаго, мужественнаго. Такимъ оно и было. Членъ Синедріона, предъ лицемъ Синедріона, совершившаго богоубійство, предъ лицемъ Іерусалима, принявшаго участіе въ богоубійствѣ, снимаетъ съ креста тѣло Богочеловѣка, убитаго человѣками, относитъ въ садъ, расположенный близъ городскихъ воротъ и стѣнъ. Тамъ, въ уединеніи и тишинѣ, подъ тѣнію деревъ, въ новомъ гробѣ, изсѣченномъ въ цѣльной каменной скалѣ, при обильномъ проліяніи ароматъ и мастей, полагаетъ тѣло, которымъ искуплены и тѣла и души всѣхъ человѣковъ, обвивъ это тѣло чистѣйшими пеленами, какъ обвивается и укрывается драгоцѣнное сокровище. Въ погребеніи Господа принялъ участіе другой членъ Синедріона, Никодимъ, приходившій ночью къ Господу, признавшій Господа посланникомъ Бога. Приваливъ великій камень къ дверямъ гроба — дверями названо въ Евангеліи низменное отверстіе въ пещеру — Іосифъ уходитъ, какъ окончившій съ должною удовлетворительностію свое служеніе. Синедріонъ слѣдилъ за дѣйствіями Іосифа. По отшествіи его, онъ озаботился приставить стражу ко гробу, приложить печать къ камню, заграждавшему входъ. Погребеніе Господа засвидѣтельствовано и послѣдователями и врагами Его. Одни члены Синедріона, въ изступленіи и бѣшенствѣ, совершая величайшее злодѣяніе, безсознательно совершили величайшее жертвоприношеніе [2]: они закланіемъ всесвятой Жертвы искупили человѣчество, заключили безплодный рядъ прообразовательныхъ жертвъ, содѣлали излишними и эти жертвы и самое установленіе ихъ. Другіе члены Синедріона, представители всѣхъ ветхозавѣтныхъ праведниковъ, въ богоугодномъ направленіи и расположеніи духа, послужили погребенію Искупителя человѣковъ, окончили и запечатлѣли этимъ дѣйствіемъ благочестивую дѣятельность сыновъ Ветхаго Завѣта. Отселѣ начинается исключительное служеніе дѣятелей Новаго Завѣта.
Святыя жены не уступаютъ въ мужественномъ самоотверженіи Іосифу. Присутствовавъ при погребеніи въ пятокъ, онѣ не сочли позволительнымъ въ субботу — въ день покоя — нарушить тотъ покой, которымъ покоилось въ священномъ мракѣ и затворѣ гробовой пещеры тѣло Господа. Жены намѣрены были излить свое усердіе къ Господу изліяніемъ мѵра на Его тѣло. Возвратившись съ погребенія въ пятокъ, онѣ немедленно купили значительное количество благоуханныхъ составовъ, и ожидали наступающаго дня по субботѣ, именуемаго днемъ недѣльнымъ, воскреснымъ. Въ этотъ день, лишь возсіяло солнце, благочестивыя жены направились ко гробу. На пути онѣ вспомнили, что ко входу во гробъ приваленъ большой камень. Это озаботило ихъ, и жены начали говорить между собою: кто отвалитъ намъ камень отъ дверей гроба? Камень былъ велій зѣло. Пришедши ко гробу, онѣ, къ удивленію своему, увидѣли камень отваленнымъ. Отвалидъ его свѣтоносный, сильный Ангелъ: онъ, по воскресеніи Господа, снизшелъ съ неба ко гробу, вмѣстившему Невмѣстимаго небомъ, поразилъ ужасомъ стражей, вмѣстѣ и сокрушилъ печать и отдвинулъ тяжелый камень. Онъ сѣлъ на камнѣ, ожидая пришествія женъ. Когда онѣ пришли, онъ возвѣстилъ имъ о воскресеніи Господа, повелѣвъ сказать о томъ Апостоламъ. За усердіе свое къ Богочеловѣку, за рѣшимость воздать почесть всесвятому тѣлу, которое охраняла воинская стража, за которымъ зорко наблюдала ненависть Синедріона, святыя жены, первыя изъ человѣковъ, получили точное и вѣрное свѣдѣніе о воскресеніи Христа, содѣлались первыми и сильными проповѣдниками воскресенія, какъ выслушавшія извѣстіе о немъ изъ устъ Ангела. У всесовершеннаго Бога нѣтъ лицепріятія: всѣ человѣки равны предъ нимъ, и тотъ изъ человѣковъ сподобляется особенныхъ даровъ Божіихъ, въ особенномъ обиліи и духовномъ изяществѣ, который съ большимъ самоотверженіемъ устремится къ Богу.
Кто отвалитъ намъ камень отъ дверей гроба? Эти слова святыхъ женъ имѣютъ свое таинственное значеніе. Оно такъ назидательно, что любовь къ ближнимъ и желаніе имъ душевной пользы не дозволяютъ умолчать о немъ.
Гробъ — наше сердце. Было сердце храмомъ; содѣлалось оно гробомъ. Въ него входитъ Христосъ посредствомъ таинства крещенія, чтобъ обитать въ насъ, и дѣйствовать изъ насъ. Тогда сердце освящается въ храмъ Богу. Мы отнимаемъ у Христа возможность къ дѣйствованію, оживляя нашего ветхаго человѣка, дѣйствуя постоянно по влеченію нашей падшей воли, нашего отравленнаго лжею разума. Христосъ, введенный крещеніемъ, продолжаетъ пребывать въ насъ, но какъ-бы изъязвленный и умерщвленный нашимъ поведеніемъ. Нерукотворенный храмъ Божій превращается въ тѣсный и темный гробъ. Ко входу его приваливается камень велій зѣло. Враги Божіи приставляютъ ко гробу стражу, скрѣпляютъ печатью отверстіе, замкнутое камнемъ, припечатывая камень къ скалѣ, чтобъ кромѣ тяжести, знаменательная печать воспрещала прикасаться къ камню. Враги Божіи сами наблюдаютъ за сохраненіемъ умерщвленія! они обдумали и установили всѣ препятствія, чтобъ предупредить воскресеніе, воспрепятствовать ему, содѣлать его невозможнымъ.
Камень — это недугъ души, которымъ хранятся въ неприкосновенности всѣ прочіе недуги, и который святые Отцы называютъ нечувствіемъ [3]. Что это за грѣхъ? о немъ мы и не слыхали, скажутъ многіе. По опредѣленію Отцовъ, нечувствіе есть умерщвленіе духовныхъ ощущеній, есть невидимая смерть духа человѣческаго по отношенію къ духовнымъ предметамъ, при полномъ развитіи жизни по отношенію къ предметамъ вещественнымъ. Случается, что отъ долговременной тѣлесной болѣзни истощатся всѣ силы, увянутъ всѣ способности тѣла: тогда болѣзнь, не находя себѣ пищи, престаетъ терзать тѣлосложеніе; она покидаетъ больнаго, оставя его изнуреннымъ, какъ бы умерщвленнымъ, неспособнымъ къ дѣятельности по причинѣ изнуренія страданіями, по причинѣ страшной, нѣмой болѣзненности, невыражающейся никакимъ особеннымъ страданіемъ. То же самое совершается и съ духомъ человѣческимъ. Долговременная нерадивая жизнь среди постояннаго развлеченія, среди постоянныхъ произвольныхъ согрѣшеній, при забвеніи о Богѣ, о вѣчности, при невниманіи или при вниманіи самомъ поверхностномъ заповѣдямъ и ученію Евангелія, отнимаетъ у нашего духа сочувствіе къ духовнымъ предметамъ, умерщвляетъ его по отношенію къ нимъ. Существуя, они престаютъ существовать для него, потому-что жизнь его для нихъ прекратилась: всѣ силы его направлены къ одному вещественному, временному, суетному, грѣховному.
Всякій, кто захочетъ безпристрастно и основательно изслѣдовать состояніе души своей, усмотритъ въ ней недугъ нечувствія, усмотритъ обширность значенія его, усмотритъ тяжесть и важность его, сознается, что онъ — проявленіе и свидѣтельство мертвости духа. — Когда мы захотимъ заняться чтеніемъ Слова Божія, какая нападаетъ на насъ скука! какъ все, читаемое нами, представляется намъ малопонятнымъ, незаслуживающимъ вниманія, страннымъ! какъ желаемъ мы освободиться скорѣе отъ этого чтенія! Отчего это? оттого, что мы не сочувствуемъ Слову Божію. — Когда мы встанемъ на молитву, какую ощущаемъ сухость, холодность! какъ спѣшимъ окончить наше поверхностное, исполненное развлеченія моленіе! Это отчего? оттого, что мы чужды Богу: мы вѣруемъ существованію Бога мертвою вѣрою; Его нѣтъ для ощущенія нашего. — Отчего забыта нами вѣчность? Развѣ мы исключены изъ числа тѣхъ, которые должны вступить въ ея необъятную область? развѣ смерть не предстоитъ намъ лицемъ къ лицу, какъ предстоитъ она прочимъ человѣкамъ? Отчего это? оттого, что мы прилѣпились всею душою къ веществу, никогда не думаемъ и не хотимъ думать о вѣчности, утратили драгоцѣнное предощущеніе ея, стяжали ложное ощущеніе къ нашему земному страствованію. Это ложное ощущеніе представляетъ намъ земную жизнь безконечною. Мы столько обмануты и увлечены ложнымъ ощущеніемъ, что сообразно ему располагаемъ всѣ дѣйствія наши, принося способности души и тѣла въ жертву тлѣнію, нисколько не заботясь объ ожидающемъ насъ иномъ мірѣ, между тѣмъ какъ мы непремѣнно должны сдѣлаться вѣчными жителями этого міра. — Отчего источаются изъ насъ, какъ изъ источника, празднословіе, смѣхословіе, осужденія ближнихъ, колкія насмѣшки надъ ними? отчего мы проводимъ безъ отягощенія многіе часы въ пустѣйшихъ увеселеніяхъ, не находимъ сытости въ нихъ, стараемся одно суетное занятіе замѣнить другимъ, а кратчайшаго времени не хотимъ посвятить на разсматриваніе согрѣшеній своихъ, на плачъ о нихъ? оттого, что мы стяжали сочувствіе къ грѣху, ко всему суетному, ко всему, чѣмъ вводится грѣхъ въ человѣка и чѣмъ хранится грѣхъ въ человѣка, оттого, что мы утратили сочувствіе ко всѣмъ упражненіямъ, вводящимъ въ человѣка, умножающимъ и хранящимъ въ человѣкѣ боголюбезныя добродѣтели. Нечувствіе насаждается въ душу враждебнымъ Богу міромъ и враждебными Богу падшими ангелами, при содѣйствіи нашего произволенія. Оно возрастаетъ и укрѣпляется жизнію по началамъ міра; оно возрастаетъ и укрѣпляется отъ послѣдованія своимъ падшимъ разуму и волѣ, отъ оставленія служенія Богу и отъ небрежнаго служенія Богу. Когда нечувствіе укоснитъ въ душѣ и содѣлается ея качествомъ: тогда міръ и міродержцы прилагаютъ къ камню печать свою. Печать эта состоитъ въ общеніи человѣческаго духа съ падшими духами, въ усвоеніи духомъ человѣческимъ впечатлѣній, произведенныхъ на него духами падшими, въ подчиненіи насильственному вліянію и преобладанію духовъ отверженныхъ.
Кто отвалитъ намъ камень отъ дверей гроба? Вопросъ, исполненный заботливости, печали, недоумѣнія. Ощущаютъ эту заботливость, эту печаль, это недоумѣніе тѣ души, которыя направились ко Господу, оставивъ служеніе міру и грѣху. Предъ взорами ихъ обнаруживается, во всемъ ужасномъ объемѣ и значеніи своемъ, недугъ нечувствія. Онѣ желаютъ и молиться съ умиленіемъ, и упражняться въ чтеніи Слова Божія внѣ всякаго другаго чтенія, и пребывать въ постоянномъ созерцаніи грѣховности своей, въ постоянномъ болѣзнованіи о ней, словомъ сказать, желаютъ усвоиться, принадлежать Богу, — встрѣчаютъ неожиданное, неизвѣстное служителямъ міра, сопротивленіе въ самихъ себѣ: нечувствіе сердца. Сердце, пораженное предшествовавшею нерадивою жизнію, какъ бы смертельною язвою, не обнаруживаетъ никакого признака жизни. Тщетно собираетъ умъ помышленія о смерти, о судѣ Божіемъ, о множествѣ согрѣшеній своихъ, о мукахъ ада, о наслажденіи рая; тщетно старается умъ ударять въ сердце этими помышленіями: оно пребываетъ безъ сочувствія къ нимъ, какъ бы и адъ, и рай, и судъ Божій, и согрѣшенія, и состояніе паденія и погибели не имѣли къ сердцу никакого отношенія. Оно спитъ глубокимъ сномъ, сномъ смертнымъ: оно спитъ, напоенное и упоенное грѣховною отравою. Кто отвалитъ намъ камень отъ дверей гроба? Камень этотъ — велій зѣло.
По наставленію святыхъ Отцовъ, для уничтоженія нечувствія нужно со стороны человѣка постоянное, терпѣливое, непрерывное дѣйствіе противъ нечувствія, нужна постоянная, благочестивая, внимательная жизнь. Такою жизнію навѣтуется жизнь нечувствія; но одними собственными усиліями человѣка не умерщвляется эта смерть духа человѣческаго: уничтожается нечувствіе дѣйствіемъ Божественной благодати. Ангелъ Божій, по повелѣнію Бога, нисходитъ въ помощь къ труждающейся и утружденной душѣ, отваливаетъ камень ожесточенія отъ сердца, исполняетъ сердце умиленія, возвѣщаетъ душѣ воскресеніе, которое бываетъ обычнымъ послѣдствіемъ постояннаго умиленія [4]. Умиленіе есть первый признакъ оживленія сердца въ отношеніи къ Богу и къ вѣчности. Что такое — умиленіе? умиленіе есть ощущеніе человѣкомъ милости и состраданія къ самому себѣ, къ своему бѣдственному состоянію, состоянію паденія, состоянію вѣчной смерти. О іерусалимлянахъ, приведенныхъ въ это настроеніе проповѣдію святаго Апостола Петра, и склонившихся принять христіанство, Писаніе говоритъ, что они умилишася сердцемъ [5].
Не нуждалось тѣло Господа въ благовонномъ мѵрѣ мѵроносицъ. Помазаніе мѵромъ оно предварило воскресеніемъ. Но святыя жены благовременною покупкою мѵра, раннимъ шествіемъ, при первыхъ лучахъ солнца, къ живоносному гробу, пренебреженіемъ страха, который внушался злобою Синедріона и воинственною стражею, сторожившею гробъ и Погребеннаго, явили и доказали опытно свой сердечный залогъ къ Господу. Даръ ихъ оказался излишнимъ; сторично вознагражденъ онъ явленіемъ доселѣ невиданнаго женами Ангела, извѣстіемъ, не могущимъ не быть преизобильно вѣрнымъ, о воскресеніи Богочеловѣка и воскресеніи съ Нимъ человѣчества.
Не нужно Богу, для Него Самого, посвященіе жизни нашей, посвященіе всѣхъ силъ и способностей нашихъ въ служеніе Ему: для насъ это необходимо. Принесемъ ихъ, какъ мѵро, ко гробу Господа. Благовременно купимъ мѵро — благое произволеніе. Съ юности нашей отречемся отъ всѣхъ жертвъ грѣху: на эту цѣну купимъ мѵро — благое произволеніе. Служенія грѣху невозможно соединить съ служеніемъ Богу: первымъ уничтожается второе. Не попустимъ грѣху умертвить въ духѣ нашемъ сочувствіе къ Богу и ко всему Божественному! не попустимъ грѣху запечатлѣть насъ своими впечатлѣніями, получить надъ нами преобладаніе насильственное. Вступившій въ служеніе Богу съ дней неиспорченной юности, и пребывающій въ этомъ служеніи съ постоянствомъ, подчиняется непрестанному вліянію Святаго Духа, запечатлѣвается исходящими отъ Него благодатными, всесвятыми впечатлѣніями, стяжаваетъ, въ свое время, дѣятельное познаніе воскресенія Христова, оживаетъ во Христѣ духомъ, содѣлывается, по избранію и повелѣнію Божіимъ, проповѣдникомъ воскресенія для братіи своей. — Кто по невѣдѣнію или увлеченію поработился грѣху, вступилъ въ общеніе съ падшими духами, сопричислился имъ, утратилъ въ духѣ своемъ связь съ Богомъ и небожителями: тотъ да уврачуетъ себя покаяніемъ. Не будемъ отлагать врачеванія нашего день за день, чтобъ не подкралась неожиданно смерть, не восхитила насъ внезапно, чтобъ мы не оказались неспособными къ вступленію въ селенія некончающагося покоя и праздника, чтобъ не были ввергнуты, какъ непотребные плевелы, въ пламень адскій, вѣчно жгущій и никогда несожигающій. Врачеваніе застарѣлыхъ недуговъ совершается не такъ скоро и не такъ удобно, какъ то представляетъ себѣ невѣдѣніе. Не безъ причины милосердіе Божіе даруетъ намъ время на покаяніе; не безъ причины всѣ святые умоляли Бога о дарованіи имъ времени на покаяніе. Нужно время для изглажденія впечатлѣній грѣховныхъ; нужно время, чтобъ запечатлѣться впечатлѣніями Святаго Духа; нужно время для очищенія себя отъ скверны; нужно время, чтобъ облечься въ ризы добродѣтелей, украситься боголюбезными качествами, которыми украшены всѣ небожители.
Воскресаетъ въ человѣкѣ, приготовленномъ къ тому, Христосъ, и гробъ — сердце снова претворяется въ храмъ Божій. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой [6]; въ этомъ таинственномъ и вмѣстѣ существенномъ воскресеніи Твоемъ заключается мое спасеніе. Аминь.
Примѣчанія:
Источникъ: «Православная жизнь» (Orthodox life). Ежемѣсячное приложеніе къ журналу «Православная Русь». №4 (424). Апрѣль 1985 года. — Jordanville: Типографія преп. Іова Почаевскаго. Свято-Троицкій монастырь, 1985. — С. 1-8.
Запрещённый в священнослужении архиепископ Андроник (бывший Сиракузский и Никольский) вместе с протоиереем Григорием Котляровым и диаконом Виктором Заводовым на Радоницу, 25 апреля (дата, указанная на фотографии), встретились и пообщались с архиепископом Сиро-Яковитской церкви Титусом Йелдхо и его клиром.
I. Прославляемый сегодня св. преп. Іоаннъ называется ветхопещерникомъ, потому что спасался въ лаврѣ св. препод. Харитона, которая называлась ветхою или древнею, какъ старшая изъ палестинскихъ обителей. Лавра эта находилась недалеко отъ Виѳлеема по направленію къ Мертвому морю. Св. Іоаннъ изъ любви къ Богу въ молодыхъ лѣтахъ оставилъ міръ и поселился въ лаврѣ, гдѣ въ санѣ пресвитера достигъ высокой степени святости. Жилъ онъ въ VIII вѣкѣ.
II. Препод. Іоаннъ, изъ любви къ Богу оставившій міръ, невольно наводитъ на размышленіе о томъ, чѣмъ обнаруживается истинная любовь къ Богу. Нужно ли для ея обнаруженія всѣмъ и во всѣхъ случаяхъ оставлять міръ? Или нельзя ли и живя въ мірѣ заявить свою нелицемѣрную и свободную любовь къ Богу? Безъ сомнѣнія, можно.
Любовь къ Богу, равно какъ и любовь къ человѣку, скрыться не можетъ. Она непремѣнно должна имѣть свои замѣтныя дѣйствія, свои внѣшніе признаки. Какіе же это признаки или дѣйствія, которыми обнаружнвается любовь къ Богу, разсмотримъ.
Признаки, которыми обнаруживается всегда и вездѣ любовь къ Богу многоразличны.
а) Къ числу таковыхъ признаковъ принадлежитъ, прежде всего, молитва, которую можно совершать на всякомъ мѣстѣ, тѣмъ паче въ храмѣ.
Пророкъ Давидъ весьма любилъ Господа Бога. Что ми есть на небеси, говорилъ онъ, и отъ Тебе что восхотѣхъ на земли? Боже сердца моего и часть моя Боже во вѣкъ (Псал. 72, 25). Чѣмъ же между прочимъ въ пророкѣ семъ обнаруживалась любовь къ Богу? Молитвою. Онъ самъ свидѣтельствуетъ, что и днемъ и ночью молитва къ Богу была любимымъ его занятіемъ. Седмерицею днемъ хвалихъ Тя, Господи, пишетъ Давидъ въ 118-мъ псалмѣ, да и въ другомъ мѣстѣ своихъ псалмовъ говоритъ онъ: въ полунощи востахъ исповѣдатися имени Твоему, Господи, (Псал. 118, 62). Такъ душа, любящая Бога, и вся и всегда въ молитвѣ болѣе или менѣе напряженной. Какъ рыба живетъ въ водѣ и водою: такъ и душа, любящая Бога, живетъ въ молитвѣ и молитвою. Это происходитъ отъ того, что душа, любящая Бога, безпрестанно стремится, жаждетъ бесѣдовать съ возлюбленнымъ ей Создателемъ. Стремленіе это бываетъ иногда столь велико, что люди, горящіе любовію къ Богу, молятся Богу и во снѣ и притомъ такъ сильно, что иногда слезы умиленія прерываютъ ихъ сонъ. О семъ-то говорится въ Пѣсни пѣсней: азъ сплю, а сердце мое бдитъ (Пѣсн. 5—2). Я сплю, а сердце мое бодрствуетъ, любитъ Бога, ищетъ Бога, молится Богу, услаждается Богомъ. Я сплю, а сердце мое не спитъ, горитъ, свѣтится, пребываетъ на небѣ. Поэтому у любящихъ Бога и вмѣстѣ молитву бываетъ искреннее усердіе часто посѣщать храмы Божіи и пріобщаться святыхъ Христовыхъ таинъ. Анна пророчица, любившая Бога, отъ храма не отхождаше, какъ повѣствуетъ евангеліе, но служаше тамъ постомъ и молитвами день и нощь. (Лук. 2, 38). А первенствующіе христіане, любившіе Бога, еженедѣльно пріобщались святыхъ таинъ тѣла и крови Христовой.
б) Любовь къ Богу обнаруживается еще охотою къ чтенію или слышанію слова Божія, которое также можно читать дома, не покидая для этого мірской жизни. Любящему Бога пріятно слышать, что Богъ Создатель его говоритъ, пріятно знать, чего Царь небесный желаетъ отъ людей. А потому таковому человѣку сладко углубиться въ слово Божіе, сладко видѣть дѣла премудрости Божіей, сладко слышать глаголы воли Божіей. Поэтому и пророкъ Давидъ, любившій Бога, любилъ и слово Божіе. Коль сладка, взываетъ онъ, гортани моему словеса Твоя, Господи! паче меда и сота. (Псал. 117, 103). И недивно, потому что любящій Бога, читая или слушая священное писаніе, находитъ въ немъ и то, что непрестанно напоминаетъ ему о любимомъ, сладчайшемъ ему предметѣ, о Богѣ, и то, что развиваетъ, усиливаетъ, воспламеняетъ радостотворную, душеспасительную любовь къ Богу.
в) Кромѣ сего любовь къ Богу обнаруживается добродѣтельною христіанскою жизнію, или, что тоже, исполненіемъ воли Божіей. И это весьма естественно. Ибо и любящій какого-либо человѣка обыкновенно исполняетъ волю любимаго человѣка. Такъ бываетъ и въ дѣлахъ любви къ Богу. Любящій Бога охотно, съ ревностію исполняетъ волю Божію. О семъ говоритъ и Іисусъ Христосъ: имѣяй заповѣди Моя и соблюдаяй ихъ, той есть любяй Мя (Іоан. 14, 21). Іоаннъ Богословъ тамъ предполагаетъ исполненіе воли Божіей, гдѣ есть несомнѣнная любовь къ Богу. Сія есть любы Божія, говоритъ наперсникъ Христовъ, да заповѣди Его соолюдаемъ (1 посл. Іоан. 5, 3).
Впрочемъ, не должно думать, чтобы любящіе Бога въ настоящей жизни не чувствовали вовсе склонности къ злу и никогда не согрѣшали. Нѣтъ, и любящіе Бога, доколѣ живутъ на землѣ, подвержены немощамъ грѣховнымъ; но они, изъ любви къ Богу, изъ желанія угодить Создателю, противятся злымъ своимъ склонностямъ, а если погрѣшаютъ, то скоро приходятъ въ себя, раскаяваются и обращаются къ Богу съ испрошеніемъ прощенія. Таковые люди весьма сильно чувствуютъ тягость допущеннаго грѣха, сильно скорбятъ о прогнѣваніи Господа и съ особеннымъ усиліемъ стараются возстановить благодатный сладкій миръ съ Богомъ, прерванный грѣхами. Вспомнимъ объ апостолѣ Петрѣ, какъ онъ, согрѣшивъ, плакалъ горько. Въ этомъ апостолѣ тогда горько плакала любовь къ Богу, почувствовавшая горечь разлуки съ Богомъ и стремившаяся къ возобновленію общенія съ Богомъ. Какъ у друзей послѣ разрыва любви нерѣдко бываетъ возобновленіе любви съ большею силою: такъ и у любящихъ Бога, послѣ допущеннаго ими нарушенія закона Божія, любовь къ Богу, стремленіе къ Богу, и стараніе жить по закону Божію, нерѣдко, при содѣйствіи благодати Божіей, возрастаетъ, укрѣпляется и обнаруживается въ обильныхъ плодахъ добродѣтели.
III. Да даруетъ намъ Господь благодатную помощь по молитвамъ преподобнаго Іоанна ветхопещерника обнаруживать свою любовь къ Богу всѣми силами своей души: и мыслію, и словомъ, и дѣломъ. Аминь. (Сост. по «Слов. и рѣч.» Іакова, архіеп. нижегородскаго, ч. III, изд. 4).
Снова Иродиада беснуется, снова смущается, снова пляшет, снова требует у Ирода беззаконного усечения главы Иоанна Крестителя. Опять Изавель умышляет восхитить виноградник Навуфеев и умышляет изгнать в горы святого Илию. И не только я один прихожу от сего в ужас, но думаю, что и вы все, слышавшие голос Евангелия, изумитесь вместе со мною дерзновению Иоаннову, неразумию Иродову и звероподобному неистовствованию безбожных женщин. Ибо что мы слышали? Ирод послав ят Иоанна, и связа его в темнице. За что? Иродиады ради, жены Филиппа брата своего.
Кто в достаточной мере обличит безумие Иродово, проявившееся по причине его чрезмерной женоугодливости? Или кто опишет неслыханную дерзость злых женщин? Кажется мне, что в поднебесной нет такого зверя, который был бы подобен злой жене (ныне я говорю лишь о злой женщине, а не о доброй и целомудренной, ибо знаю, что есть много женщин кротких и благонравных, о добродетельной жизни которых будет упомянуто впоследствии, к пользе и для подражания добродетельным, дабы мы возлюбили то, что добро и честно). Ни один зверь в мире не похож на злую женщину. Что может быть яростнее льва, среди четвероногих? Ничто. Что может быть опаснее змеи из числа пресмыкающихся? Также ничто; однако, лев и змий питают менее злобы, нежели женщина (злая), как подтверждает мои слова и мудрейший Соломон, говоря: лучше жити со львом и змием, иже жити с женою лукавою и злоязычною. Пусть не подумает никто, что пророк изрекал сие, посмеиваясь (над женщиною): – самые дела удостоверяют с точностью то же самое: Даниила во рву львы устыдились; праведного же Навуфея умертвила Иезавель. Кит сохранил невредимым Иону во чреве; Далида же, остригши и связавши Самсона, предала его иноплеменникам. Змии, аспиды и гадюки убоялись Иоанна в пустыне: Иродиада же усекла его на вечери. Вороны питали Илию на горе: Иезавель же устремлялась убить его, после того, как он благодействовал, низведши дождь. Вот что она говорила ему: «Если ты Илия, то я – Иезавель; пусть сотворят со мною боги (что хотят), и пусть увеличат возмездие мне, если завтра в сей же час твоя душа не будет умерщвлена». И убоялся Илия, и ушел ради спасения души своей, и скрылся в пустыне, идя сорок дней, и начал искать смерти себе, сказав:»Господи, Боже! Достаточно для меня (страданий сих): возьми от меня мою душу, ибо я нисколько не лучше отцев моих»!
О горе! Пророк Илия испугался женщины; убоялся женщины тот, кто носил в себе дождь вселенной над язычниками, кто свел с неба огонь, кто молитвою воздвиг мертвого. Да, действительно, убоялся. Ибо никакая злоба не может быть сравнена со злобою женщины. Мои слова подтверждает и книга Премудрости, говоря: несть главы паче змиины и нет злобы более злобы женской!
О зло диавольское, и острейшее оружие!
Издревле в раю диавол уязвил Адама женщиною, женщиною кротчайшего Давида склонил к обманному убийству Урии, женщиною склонил к преступлению мудрейшего Соломона, женщиною мужественнейшего Самсона ослепил, по вине женщины умертвил сыновей священника Илии, по вине женщины заключил в оковах в темницу благороднейшего Иосифа, по вине женщины предал на усечение Иоанна, светильника всего мира.
Да, что говорю я о людях (вообще)? по вине женщины диавол и святых отвлекал от добродетелей; он (диавол) женщиною всех посекает, всех убивает, всех порочит, всех уничижает; ибо женщина бесстыдная никого не щадит, священников не чтит, левита не стыдится, пророка не стесняется. О зло, злейшее всякого зла, женщина злая! Если она бедна. Богатеет злобою, если же имеет богатство, способствующее ее лукавству, то это вдвойне пагубно. Женщина нетерпеливое животное, неисцельный недуг, неукротимый зверь. Я видел и аспидов неукротимых укрощенными, и львов, и единорогов и медведей прирученными; женщина же злая и, будучи обличаема, гневается, и будучи усовещеваема с ласкою, превозносится. Если муж ее облечен властию начальственною, то она и днем, и ночью, развращает его речами, побуждая к злодейству, как Иродиада Ирода; если же она имеет бедного мужа, то побуждает его к гневу и брани. Если она вдова, то самолично бесчестит всех; ибо не обуздывает языка своего страхом Господним, не взирает на будущий суд, не уповает на Бога, не хранит законов любви. Злой женщине ничего не стоит предать смерти своего мужа. Ибо жена праведного Иова советовала ему отдать себя на смерть через хуление (Бога), говоря: «Скажи некое слово ко Господу и умри».О нрав лукавый! О намерение неблагочестное! Жена Иова не явила милосердия, видя своего мужа, страдавшего утробою по причине тяжелой болезни, подобно углю распространяющему искры, – видя все тело его покрытым язвами и снедаемым червями; не склонилась к милосердию, видя его скорченным, весьма болезненным и крайне страдавшим, испускавшим сквозь болезненно отверстые уста учащенное дыхание. Не смягчилась сердцем, видя ходившего некогда в царской порфире, ныне лежащим на гноище, обнаженного телом. Не вспомнила прежнего обычного нежного супружеского отношения, не вспомнила о том, сколь много славы и добра получила она от него ранее. Но что говорит она: «Скажи некое слово ко Господу, и умри».
О милость женщины! О средство к врачеванию скорбей! О узаконение любви супружеской! Разве он (т.е. муж) когда-либо говорил тебе, бывшей в болезни, такие слова? Не молитвами ли своими и делами благими он излечивал тебя от болезней? Разве не достаточно было для него и сего временного наказания, что ты испрашиваешь для него вечное мучение через хуление (Господа)? Или ты не знаешь, что всякий грех отпустится людям, хуление же, – грех против Духа Святаго, – не отпустится им ни в сей жизни, ни в будущей? Желаешь видеть иную (женщину), подобную сей своим лукавством? Посмотри на Далиду, которая, связав сильного Самсона, предала его иноплеменника; она предала иноплеменникам своего супруга, которого любила, ласкала, которому говорила, что любила его больше, чем себя. Того, кого вчера любила, ныне обольщает, кого вчера согревала лобзанием, ныне, обольщая, предает смерти. Разве он был не красив? Кто был красивее его тогда, когда, нося на голове семь кос, он являл образ седмосветлой благодати? Разве он не был мужествен? Но кто был мужественнее его тогда, когда он один поборол в пути страшного льва и одною лишь челюстию ослиною побил тысячу иноплеменников? Нет, он был добродетелен настолько, что ощутив некогда жажду, он помолился о воде (о ниспослании ему от Бога воды) и из держимой им в руках мертвой челюсти истекла вода, которою он утолил жажду. И вот такого прекрасного, такого мужественного, такого добродетельного мужа, собственная жена, как врага, связала и отдала в руки неприятелей. Но каким образом женщина возмогла победить такого сильного? По причине свойственной мужчинам доброты: ибо, лишив его ночью тайны его силы, она связала его нагого крепким вервием. Посему мудрость (Божественная) повелевает тебе: от сожительницы твоея хранися, еже сказати ей что.
Какое животное, скажи мне, могло помыслить таковое на сродный себе мужеский пол? Какая змея намеревается погубить своего сожителя? Какая львица отдаст на заколение своего льва? Ты видишь, что справедливо изрекает Книга премудрости, говоря, что несть главы паче главы змиины, и нет злобы более злобы женской!
Скажу прямо: тот, кто имеет злую жену, пусть знает, что он имеет возмездие своим беззакониям. Дабы слово сие было не бездоказательным, слушай Премудрость, изрекающую, что злая жена посылается беззаконному мужу за его дурные дела.
Доселе мы говорили о злой женщине, и здесь окончим сию речь. Подобает теперь воспомянуть и добрых женщин, в особенности ради тех, кто присутствует здесь.
Почему же сии женщины называются добрыми? Потому, что когда видят добродетели, угодные Богу, творимые иными, то радуются о них, как о своих, и труды тех усвояют себе, как награду за добродетель.
Добродетельною и нищелюбивою женщиной была соманитянина, которая, испросив согласие мужа, устроила для Елисея место обитания, дабы он мог иметь у нее отдых; она устроила для него постель, светильник и трапезу; постель не была лишена одеяния, но была снабжена приличным пророка убранством; светильник не был не без света, но с елеем, горящим и светящим; трапеза была не без хлеба, но преисполнена пищи.
Точно также кто скажет, что дурное относительно той убогой вдовицы, которая принимала пророка Илию? Она не имела многих пенязей, но явила богатство благорасположения. У нее не было ни пшеницы, ни вина, ни иного чего из числа предметов земных; у нее не было поля, засеянного пшеницей, которое приносило бы ей хлебные злаки; виноградник не родил для нее сладостного гроздия; растения не рождали для нее сладких овощей. Каким же образом она могла принимать и питать пророка? Хотя она не имела даже и пяди земли для обработки, не имела также виноградника и на локоть (т.е. площадью, или объемом), но всегда во время жатвы ходила по меже и, наклонявшись к земле, собирала колосья, падавшие из под серпов жнущих; таким образом она на каждый года запасала для себя необходимое количество пища. К сей то вдовице пришел Илия во время голода, когда вся земля истаявала от бездождия, когда небо разгоралось, воздух раскалялся, облака заключились; когда не было ни злака. Ни цветка, ни отпрыска растения, ни дыхания влажного ветра, орошавшего и поднимавшего рост молодых колосьев; когда реки иссохли, источники, питавшие реки, исчезли от зноя, а море стало весьма соленым, ибо пресные воды не попадали в него по причине того, что дождь и потоки иссякли. Тогда-то пришел Илия к убогой вдовице. Но вы знаете, как страдает вдовица и во время хорошего урожая. Однако пророк оставил богатых, имевших обильные запасы хлеба, и, сойдя с горы, пришел к сей вдовице. Но почему Илия, низведший с неба огонь своим словом, не низвел себе хлебов? Может быть потому, что не мог? Нет, мог, но не сделал так. Почему же? Дабы не лишить плодов нищелюбия вдовицу, и дабы увеличить благословением сосуд с мукою и небольшой запас масла. Ибо пророк пришел не столько с целию напитаться, сколько с целью напитать убогую и сделать явным скрытую в сердце ее добродетель и благорасположение. Так творит Бог: ибо, будучи в состоянии питать всех рабов Своих, бывших вместе с Ним в мире, Он требует подаяния, дабы обнаружить благорасположенные сердца делами их нищелюбия. И когда уже не бывает никого, кто мог бы напитать их (рабов Своих), тогда Он питает их или птицами, как Илию на горе, или чужестранным пророком, как Даниила во рву, или зверем морским, как Иону китом, или Сам от Себя посылает пищу, как отцам нашим в пустыне; ибо, когда у них не было ничего, что бы они могли взять (себе для питания), тогда Он ниспослал им с неба манну и источил из камня воду. Но когда святые Его живут в миру с прочими людьми, то Бог удерживает десницу Свою, хоты и видит их скорбными; оставляет их, дабы вознаградить благодатию тех, кто пожелает благотворить им; ибо через сие могли бы получить спасение многие.
Итак Илия пришел к вдовице, у которой не было ничего, кроме горсти муки, которой ей могло хватить разве только на один обед для нее и для детей ее.
Что же говорит ей пророк?
– Принеси мне немного воды в сосуде, дабы я мог напиться.
Когда она пошла за водой, то он сказал в след ее:
– Принеси мне также в руке твоей и хлеба печеного.
Она сказала о том, чего не имела, но то, что имела, не утаила, а объявила, сказав: «Жив Господь! Разве есть у меня где хлеб в потаенном месте? У меня нет ничего, кроме горсти муки и небольшого количества масла в сосуде.»
Замечательно уже то, что несмотря на такую скудость, она не утаила бывшего у нее небольшого остатка пищи. Как много ныне таковых, которые, имея много золота и серебра, не делятся с друзьями своими, когда те просят у них? Даже и тогда, когда их упрашивают с любовию, они говорят, что не имеют ничего, не желая давать; но если, после долгих просьб склонятся к тому, чтобы дать кому-либо взаймы, тогда берут с тех, кому дают, расписку, более прочную, чем железо, связывают подписью руку принимающую, в присутствии свидетелей и поручителей. Но та вдовица по одному слову не отреклась от горсти муки.
Что же сказал ей пророк? «Поспеши и приготовь опресноки, прежде всего, для меня, потом же для тебя и для детей твоих.» Сие слово пророческое было испытанием, – было испытанием сердца, было испытанием благорасположения. Сердце блаженной вдовицы находилось как бы в тисках, будучи в недоумении, что предпочесть, любовь ли к своим детям, или нищелюбие к пророку? И предпочла вдовица лучше обидеть себя и детей своих, пророка же принять, ибо знала, что приемляй пророка во имя пророче, мзду пророчу приимет; и напоивший чашею студеной воды во имя ученика, не потеряет награды своей.
Но почему же пророк сказал: «Поспеши!» Разве он был настолько голоден, что нуждался в особенном усердии вдовицы? Нет, ни в каком случае, но он таинственно знаменовал сим, что благое дело должно творить с усердием и радостию, а не с печалию и тоскою: доброхотна бо дателя любит Бог. «Поспеши и приготовь, прежде всего, для меня, потом же для тебя и для детей твоих». «Поспеши», – подобно тому, как Авраам, когда к нему пришли ангелы, поспешил к волам и заколол тельца, дабы принять Агнца; также подобно тому, как Сарра поспешила к опреснокам, дабы получить хлеб, сокрытый в небесах. «Поспеши и поступи так, как Авраам с жертвами Богу; не тебе первой и потом мне, как поступили: Каин, Офни и Финиес, сыновья священника Илия, которые уничижали Бога, взимая в свою пользу начатки даров, приносимых Богу. Вдовица исполнила приказание пророка с усердием.
Пророк же, приняв хлеб, хоть и малый, но поданный с великим усердием, вкусил от него и наполнил благами дом ее, ибо он сказал: «Не оскудеет горсть муки в водоносе, и масло в сосуде, до тех пор, пока Господь не пошлет дождя на землю.» Но почему, – до того времени (когда будет ниспослан дождь)?
Дабы таинственно показать, что ветхий закон оканчивается тогда, когда явилась новая благодать, как дождь с неба.
И действительно случилось так, как сказал пророк.
Видишь ли, как добрые женщины получили плоды нищелюбия? Ибо благие труды дают благие плоды и неистлевающий корень целомудрия. Вы, женщины, слышали о делах злых женщин и о добродетели благих; одних возлюбите, других же сторонитесь; тем подражайте, других же избегайте, дабы, следуя пути благих (женщин), вы были бы сопричислены к лику святых, о Христе Иисусе, Господе нашем, Коему подобает слава и держава вечно. Аминь.
