Братья и сёстры! Сегодня мы молитвенно ублажаем святого, близкого к нашему времени, преподобного Серафима Плати́нского, просиявшего в Русской Православной Церкви заграницей в страшном 20 веке. Все мы знаем, что в Православной Церкви, есть святые угодники Божии именуемые преподобными. Преподобные — это монашествующие, которые совершенно свободно и осознанно, познавая и оплакивая свою греховную повреждённость, стремились к святости, старались быть подобными Иисусу Христу и преуспели на этом пути, исполняя в смирении и покаянии обеты безбрачия, послушания и нестяжания. Иными словами, преподобные на опыте познали, что Православие представляет собою живое общение Бога и человека, небесных и земных, живых и усопших и что уподобление Богу, это высшая цель и суть духовной жизни, любого православного христианина — это раскрытие в себе нравственных качеств или свойств, образа Божьего, при содействии Божественной благодати. Неслучайно они наставляли, что возможность эта даруется только в живом единении со Христом в Его Церкви. "Без Меня не можете делать ничего", — по слову Господа (Ин 15.5).
Многие истинно-православные христиане в свободном мире были поражены и обеспокоены тем, что в своём письме к Третьему Всезарубежному Собору Русской Зарубежной Церкви, состоявшемуся в сентябре 1974 г. в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, имеющий мировую известность русский писатель Александр Солженицын, живущий сейчас в изгнании в Швейцарии, написал, что "не надо сегодня воображаемым образом Катакомбной Церкви подменять реальный русский православный народ", отрицая самое существование "тайной церковной организации" и предупреждая иерархов Зарубежной Церкви против того, чтобы "солидаризоваться с таинственной, безгрешной, но и бестелесной катакомбой". Враги Истинного Православия и защитники сергианской Московской патриархии быстро воспользовались этими фразами для своих собственных пропагандистских целей, публикуя их под заголовками "Нет "Катакомбной" Церкви", и им подобными. Действительно, было бы большим подспорьем для обновленческого "православия" и успехом их, если бы удалось "доказать" (или, по крайней мере, достаточно громко объявить), что в России нет Катакомбной Церкви и единственным православием в СССР является его обновленческая сергианская "версия", являемая миру Московской патриархией. Которая, по мнению Солженицына, нисколько не "падшая", а истинная Русская Православная Церковь. Эти заявления Солженицына вызывают важные вопросы: и практические, и богословские.
Лишь от одного из всех православных первосвятителей нашего времени ожидают верующие — причём не только его, но и других Поместных церквей — неизменно ясного голоса правды, голоса ничем не замутнённой православной совести. Кроме него, нет среди них голоса, который можно было бы назвать безусловно православным, свободным от политики или иных посторонних соображений. Это голос Владыки Филарета, Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. Подобно св. Отцам древности, он выше всего ставит чистоту Православия и, верный духу Вселенских Соборов, остаётся посреди всеобщей религиозной растерянности одиноким защитником истины.