Из воспоминаний о святителе Иоанне Шанхайском
Праведник XX века
Детство. Завтра ожидается что-то особенное... На нашем новом Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы Споручницы грешных (в Шанхае) будут поднимать кресты на купола. Помню море голов вокруг церкви... как на Пасху. Отец поднимает меня, а я стараюсь через толпу увидеть Владыку, как он освящает приготовленные к поднятию кресты. Поднимаю голову... где-то высоко в небе вырисовывается главный купол, и вдруг... замираю в восторге. Отражая на себе лучи солнца, плывет вверх золотой крест. Господи! Какая красота!
А вот епархиальный дом, рядом с Собором. Мы, мальчишки, хотя и боялись, но любили взбираться на верхний этаж и оттуда взирать на прохожих. Бывало застанет нас у окна Владыка. Мы прижмемся виновато к стенке, а он так ласково позовет к себе, потеребит за волосы, и, благословив, отпустит с миром, напутствовав добрым словом.
За епархиальным домом находилась площадка, на которой мы играли. Владыка, который большей частью всюду ходил пешком, когда проходил мимо этой площадки, всегда заходил к детям и, благословляя нас, милостиво беседовал с нами. Перед глазами его ласковое, улыбающееся лицо.
Уже студентом я серьезно заболел и был помещен в католическую больницу на окраине английской концессии города, где жил Владыка. Я находился в тяжелом положении. Помню, какой великой радостью исполнилось мое сердце, когда я у своей постели увидел милый облик дорогого Владыки, с искрящимися, полными участия глазами. Как Владыка молился! Я пролежал в больнице несколько недель, и Владыка в определенный день каждой недели приходил, утешал и молился. Воистину, пастырь добрый был еси! Мог же Владыка предписать одному из священников посетить больных. Но он, несмотря на каждодневные службы, обремененность епархиальными делами, заботы о детском приюте и довольно примитивные условия городского передвижения, сам, частью пешком, частью на трамвае, совершал длинные концы, посещая больных и страждущих, в больницах и тюрьмах, тем самым исполняя завет святого Апостола Павла: “о всем же сам себе подавая образ добрых дел” (Тит. 2,7).
А можно ли забыть богослужение в пасхальную ночь в соборе? Как тогда сиял Владыка, совсем не по земному; как он при каждении вихрем проносился по храму; как он победоносно-радостно восклицал, больше выкрикивал пасхальное приветствие! Никогда ничего подобного я нигде не видел. И вообще Владыка служил на редкость молитвенно-проникновенно, так что и сослужащие и народ проникались духом молитвенности и благоговения.
2. Во время войны тяжело жилось русским изгнанникам в Шанхае под японским ярмом и советским влиянием. Владыка делил с нами все горести и лишения. Окончилась война. Советское влияние готово было поглотить весь русский Китай. Но Бог миловал. Тяжело было и Владыке ориентироваться, не имея контакта с Владыкой Митрополитом Анастасием, который в это время восстанавливал нарушенную войной жизнь Зарубежной Церкви. Да и доверчив был Владыка. Хотя и обвиняли его в политической неустойчивости, но в сердце своем он никогда не изменил правым убеждениям, что доказал не только принесением покаяния перед Архиерейским Собором, но и тем, что, как духовный вождь, возглавил исход русских беженцев из Китая, сначала на Филиппины, а затем в Америку.
На острове Тубабао Господь вновь привел меня встретиться с дорогим Владыкой и испытать его благосклонное отношение к моему недостоинству, в то время одинокому и потерянному скитальцу. Хотя Владыка имел на руках визу в США, он счел первым своим долгом разделить изгнание со своими духовными чадами, заброшенными Промыслом Божиим на острова пальм и тайфунов. В кратчайший срок церковная жизнь забила ключом. Налажена была временная епархиальная канцелярия, размещен был женский монастырь, открыты были три храма, и при монастыре вырос “Собор”, помещенный в просторный военный барак и к Пасхе увенчанный самодельным куполом-луковкой.
Уехал Владыка в Америку и всем известно, как он силой своего духа добился у сильных мира сего въезда гонимых чад своих. Почувствовав свободу, по разному оценили ее люди и по разному отблагодарили старца. Одно можно с уверенностью сказать: Владыка никогда не таил в сердце своем вражду на кого-либо, и к недоброжелателям относился так, как будто ничего вовсе и не было между ними. Эта его черта меня особенно восхищает... О, если бы и мы все умели так себя вести в наш тяжелый век!
Когда я в дальнейшем бывал в Вашингтоне, я не мог не заметить того следа, который Владыка оставил там после себя как в церковной жизни, так и среди живущих там вообще.
3. Время текло. В пятидесятых годах Господь направил стопы мои в Париж, где в Версале в то время пребывал Владыка. Никогда не забуду моей встречи с благостным архипастырем.
Владыка жил при кадетском корпусе. Я приехал неожиданно. Меня встретил секретарь Владыки и направил меня в кабинет Владыки на верхнем этаже. С трепетом поднимался я по широкой лестнице, со стен на меня смотрели портреты российских государей. Стучу в дверь и слышу “Аминь”. Я тогда не знал, что нужно произносить молитву: “Молитвами святых отец наших...” Вхожу. За письменным столом, заваленным письмами и бумагами, сидел Владыка и писал. Убогий вид старца, без обуви, в потертом подряснике, и с разбросавшимися волосами создавал трогательный образ смирения и простоты... Я остановился в дверях. Владыка, увидев меня, радостно воскликнул, лицо его внезапно озарила улыбка и он, вскочив со стула и благословив меня, заключил меня в свои объятия. Я плохо справлялся со слезами радости... Потекла оживленная беседа, мы бросались от воспоминания к воспоминанию, от одного знакомого к другому. За это короткое время казалось мы вновь пережили несколько последних лет.
Узнав, что я собираюсь в путешествие по Европе, Владыка достал Троицкий календарь и дал его мне, указал на список приходов в Европе. “Отправляйся с Богом. Приедешь в город, сразу обращайся к местному священнику. Скажи, что я тебя послал”. С Божией помощью и по мудрому совету Владыки, я объехал почти всю Европу, получив и духовное окормление и приобретя друзей и знакомых, которые показывали мне достопримечательности города, как не смогло бы сделать ни одно туристическое агентство.
Подходил час разлуки. Владыка предложил спуститься в церковь, которая была устроена тут же при доме. Владыка отслужил вечерню, после чего напутствовал меня. Я подошел к Владыке благословиться, а он говорит: “Нет, нет — я провожу тебя до трамвая”. От резиденции Владыки до остановки трамвая нужно пройти немалое расстояние. Мне было неловко, что старец провожает меня, да еще так далеко, но Владыка настаивал на своем. И когда отходил трамвай, я еще долго в умилении глядел на сгорбленную фигуру благословляющего меня в путь старца...
4. Протекли годы. Университет. Женитьба. Гражданская служба. Прицерковная работа.
А тем временем приходят заботливые, одухотворенные письма дорогого Владыки... И вот совершенно неожиданно предложение Владыки вступить на путь служения Церкви. Как раз в это время разбирался Собором Епископов вопрос о прославлении отца Иоанна Кронштадтского, за что особенно ратовал Владыка Иоанн. Тогда же видел я чудесный сон: батюшка отец Иоанн благословил меня и увещевал не сомневаться. В тот же день жена перенесла тяжелую операцию. Но состояние здоровья не улучшалось. Мы совсем было приуныли. Неожиданно телефонный звонок. Владыка говорит жене: “Соглашайся на рукоположение, а то и впредь будешь болеть”. После этого Владыка приехал к нам в гости, разделил с нами семейную трапезу и мило беседовал с нами. А на прощанье вдруг обратился к жене: “Ну, что ж милая, — диаконство или священство?”, хотя в течение всего вечера об этом и словом не обмолвился. Нужно ли говорить какое впечатление произвело на нас такое решительное заявление Владыки. И мы смирились с этим решением нашего Аввы. В следующий свой приезд на восточное побережье сам Владыка рукоположил меня в сан диакона. Могу только подтвердить, что слова Владыки сбылись. После того, как я принял сан диакона, здоровье жены заметно улучшилось.
Так прошло несколько лет, в течение которых Владыка никогда не забывал нас письменно, а приезжая в Нью-Йорк неизменно справлялся о нас по телефону. И вот новое предложение от Аввы — принять место священника в его епархии. Опять размышления и опять болезнь жены. Тут уже мы решили, что Владыка видно опять предлагает нам источник исцелений. И мы решились. Но Владыки уже не стало в живых. Господь сподобил меня звания иерея, и сегодня я не могу не засвидетельствовать, что вторично здоровье матушки было восстановлено без вмешательства медицины. У нас нет сомнения в заступничестве и молитвах дорогого Владыки.
5. Не приходят больше письма от Владыки, но попечение его о нас мы чувствуем с неослабевающей силой, и живем памятью о нем... Сгорбленная фигура старца, чем-то отдаленно напоминающая преподобного старца Серафима, встает перед глазами... вот он, современный праведник, последователь батюшки св. праведного Иоанна Кронштадтского Чудотворца... истинный нестяжатель, не ищущий славы в архипастырском званий, не стремящийся к почестям и роскошным облачениям... пастырь добрый, первый показывающий пример попечения о ближних... пастырь, живший Церковью, в Церкви и для Церкви... христианин, победивший в себе гнев, отчего и лицо его было озарено радостной улыбкой... отец любвеобильный... архиерей, не покладающий рук в трудах... человек, не знающий предела в подвигах... раб Божий, подвизающийся денно и нощно в умной и сосредоточенной молитве... ходатай перед Богом за людей, получающих через него исцеления и исполнение своих чаяний.... Поистине, братие, “Таков бо нам подобаше архиерей, преподобен, незлобив, безсквернен, отлучен от грешник, и вышше небес бывый” (Евр. 7,26). Приснопамятный Владыка Иоанн всю свою многотрудную жизнь следовал этому завету великого апостола, и в большой мере преуспел в исполнении его. И тем более дивно это явление, что жил Владыка в наши дни, когда в конец человечество оскудело в вере и благочестии. Не в этом ли корень того непонимания, которое так часто встречал Владыка, даже со стороны и церковных, казалось бы, людей? Однако, то, что Господь, испытывая людей, попускал при жизни Владыки, сейчас как дым рассеивается на глазах у всех, и с каждым днем все ярче светит сей избранный светильник праведности, укрепляя верных в несении христианского подвига смирения, терпения и любви.
Протоиерей Валерий Лукьянов